Небесный Путь в Россию. Дневник Военкора

Юлия Полякова – совершенно другой тип женщины. Неполных двадцати восьми лет, стройная, с милыми, выразительными чертами лица, большими чёрными очами, ослепительной улыбкой и сердечными манерами. Она протянула обе руки в приветственном жесте, лишь только я вошла в её кабинет. Глядя на её внешность, никто бы никогда не догадался, что та является председателем исполнительного комитета московского районного совета. Невероятно женственная, со стильной стрижкой до плеч, свитером и короткой юбкой, она была очень похожа на американскую девушку. На её столе стояла ваза с цветами.

"Вы хотели меня видеть. Чем я могу помочь?" – спросила она низким тёплым голосом. Когда я объяснила цель своего визита, она, похоже, была очень довольна и даже произнесла небольшую речь. "Если вас интересует наша деятельность в военное время, то, поверьте мне, нас тоже весьма интересует ваша, – сказала она, – поэтому, пожалуйста, передайте самый сердечный привет от женщин России женщинам Америки и скажите им, что мы знаем про их великий вклад в наше общее дело – победу в этой войне". Покончив с этой формальностью, она поведала мне о себе.

"Я родом из села в Уральских горах. Мой отец кузнец, таким же был и мой дед. Мой прадед работал на Демидовском чугуноплавильном и железоделательном заводе, который, как вы знаете, был знаменит на весь мир. Мои самые ранние воспоминания связаны с нашей кузницей. Когда я, по обычаю, приносила отцу обед, он разговаривал со мной серьёзно, как со взрослой, рассказывая о красоте железа и драгоценных металлов Урала. Он всегда мечтал, чтобы я изучала металлургию, и под его влиянием я именно этим и занялась. В конце концов я поехала в Москву и поступила в Университет цветных металлов и золота. Проучившись там пять лет, я стала металлургом в авиационной промышленности. На нашем заводе я была избрана депутатом одного из московских районных советов, где моя деятельность была связана главным образом с жизнью заводчан моего района. А позже я стала членом исполкома этого райсовета и наконец председателем. Кем и сейчас являюсь. По-американски вы можете называть меня мэром района, и мои обязанности состоят в основном в организации активностей населения по защите этой части Москвы. Затемнение, убежища, пожарные команды, наблюдатели на крышах, медицинская и санитарная службы – всё это подпадает под мою юрисдикцию.

Когда враг стоял в двадцати пяти километрах от Москвы, у нас было двенадцать тысяч женщин-добровольцев, работавших на защиту. Одна семидесятилетняя героиня приложила столько сил, что была награждена правительством. С десятого по одиннадцатое августа 1941-го года немцы сбросили необычайно большое количество 'зажигалок', но во время воздушного налёта в нашем районе не сгорело ничего важного. Я могла бы рассказать вам кучу историй, связанных с теми днями. Например, однажды ночью, поднявшись во время рейда на крышу, я заметила дежурившую там старушку с чем-то крайне странным на голове. Заинтересовавшись, я подошла и увидела, что на ней вместо каски большая сковорода. Когда я спросила её почему, та объяснила, что, будучи профессиональной поварихой, больше полагается на прочность материала своей старой проверенной чугунной сковороды, чем этих новомодных касок (которым лично она не доверяла совсем), для должной защиты головы от летящих осколков. Изредка она, стянув с головы этот 'шлем', гневно грозила им немецким самолётам. Несколько дней спустя её нашли мёртвой, однако всё ещё сжимающей в руке любимый предмет кухонной утвари.

А вот случай с мужчиной, который был серьёзно покалечен и не хотел, чтобы его жена увидела его в таком состоянии или даже узнала, где он находится. 'Она бы разлюбила меня, а я не смог бы этого вынести, – объяснил он. – Ничто и вполовину не так важно для меня, как потеря её любви; поэтому я бы предпочёл, чтобы она никогда больше не встретила меня, запомнив таким, каким я был раньше'.

Тем временем его жена лихорадочно искала его повсюду. И вот однажды, когда уже почти потеряла надежду, она нашла его сидящим перед больницей в инвалидном кресле. С криком радости она бросилась к нему и стала обнимать и целовать. Она сказала мне, что сначала не могла понять, почему он не протянул руки и не обнял её в ответ. Потом вдруг осознала, что что-то не так, и стянула с него одеяло. У него не было ни рук, ни ног.

Она сказала, что никогда не забудет выражения его лица. Он был похож на испуганного маленького мальчика, обиженного и стыдящегося своего вида. Он разрыдался, крича: 'Уходи, уходи'. Но она мгновенно поняла, о чём он думал и что чувствовал, и, бросившись рядом с ним на колени, поклялась, что для неё это не имеет никакого значения. Напротив, она будет любить его в десять миллионов раз сильнее. Она отвезла его домой и заботливо врачевала его раны и гордость. И теперь, обладая механическими ногами и руками, он снова похож на человека и постепенно возвращается к жизни. Со временем он даже сможет преподавать, поскольку такой была его профессия до войны".