Небесный шкипер

– Не волнуйся, Ален, – улыбнулся я. – Воевать мы сегодня не будем. Обещаю!

Щелчок тумблера, и «Мурена» резко потеряла привычные цвета, словно растворяясь в белесой мути облаков. А вот теперь можно и выйти из «перины».

– Вячеслав, подойди на мостик! Ты мне нужен у навигацкого стола, – произнес я в переговорник и, не дожидаясь недовольного ворчания Алексея, пояснил: – Все равно артиллерию мы сегодня использовать не будем. А с торпедами, если что, твой брат и сам справится.

– Рик! – возмущенно воскликнула Алена. – Ты же говорил, что не собираешься воевать!

– Не собираюсь, – пожал плечами я. – Но если представится случай, ссадить один из этих рейдеров не поленюсь. Не волнуйся, солнышко, я осторожно. Никто ничего и не поймет. Чик-пуф, и все. Нас даже не увидят, обещаю!

– Рихард Бюлов, ты… ты невыносим! – недовольно произнесла моя невеста и, демонстративно отвернувшись, уперла взгляд в зеркало перископа. Ну и ладно.

От разглядывания обиженной девушки меня отвлек шум шагов. Вячеслав ввалился на мостик и, оглядевшись по сторонам, уставился на меня.

– Вставай к столу, следи за обстановкой и перемещением конвоя, – скомандовал я, и Трефилов занял место штурмана. – Отметь точки рейдеров, чтоб потом не путать их с «селедками». А потом подменишь меня за штурвалом.

– А мы можем их перепутать? – удивился Вячеслав, тем не менее выполняя приказ.

– Во время шторма? Легко, – кивнул я и, заметив взгляды брата и сестры, пожал плечами. – Что вы на меня так смотрите? Да, я намерен дождаться начала шторма, прежде чем начать действовать. А вы думали, я пойду в атаку при свете дня, так, что ли?!

– Мм… да? – с нервной улыбкой отозвался Вячеслав.

Я оглянулся на Алену и, заметив в ее глазах согласие со словами брата, вздохнул.

– Ну замечательно! Собственная команда считает меня конченым идиотом. Дожил, называется, – расстроенно произнес я. – И чем же, интересно, я заслужил такое мнение?

– Мм… может, тем абордажем недобитого «Кельна»? Когда ты прыгнул на своей кошмарной раме прямо на его купол, без всякой страховки? – произнес Вячеслав.

– Или тем, как ты утопил в Северном море «Шмеля», протаранив его на украденном в парящем Франкфурте шлюпе прямо во время вывода «акулы» из ремонтного дока? – подхватила Алена.

– Или…

– Хватит! Я понял! – оборвал я поток воспоминаний Трефиловых и, снова вздохнув, повторил уже куда тише: – Хватит. Обещаю, сегодня ничего подобного я делать не собираюсь.

– То есть атака рейдера во время шторма – это не то, о чем нам стоит беспокоиться? – прищурилась Алена, почувствовавшая поддержку брата.

– Атака? Одна торпеда, и мы уходим. – Мне надоело спорить, не время и не место. – Охотиться за всеми «акулами» сразу я не намерен. Надеюсь, на этом мы закончим вечер воспоминаний, и кто-то наконец займется делом.

– Есть, шкипер. – Моментально поняв, откуда дует ветер, Вячеслав вернулся к столу, и Алена последовала его примеру.

М-да, и я еще имел наглость утверждать, что приказы шкипера «Мурены» экипажем не обсуждаются. Кажется, кто-то слишком расслабился. Что ж, будем лечить… и лечиться, да.

Отдав штурвал Вячеславу, наконец закончившему разбираться с отметками конвоя, и указав ему, на какой дистанции от преследуемых дирижаблей следует держаться, я покинул мостик и отправился на камбуз. Время есть, и есть время. Заодно и для экипажа сухпай соберу, все равно готовить что-то основательное в преддверии шторма – занятие глупое и нерациональное… если, конечно, кок не следует принципу: не поваляешь – не поешь.

Бывший цурлюфт-капитан Хоххиммельфлотте, бывший командир линейного крейсера «Эмден», бывший командующий вторым штаффелем каперской эскадры «Небесные палаши» Карл Дениц был зол. Нет, в последние четыре года это было обычное состояние герра Деница, но сегодня градус его злости перевалил за точку кипения, и командир «Бреслау» позорно сорвался на глазах у присутствовавших на мостике офицеров его рейдера. Такого он себе никогда не позволял. Ледяного Деница не вывел из себя преступный приказ командующего флотом, когда-то отправившего его «Эмден» в самоубийственный рейд к лягушатникам. Как не заставил взбеситься суд чести, который судил его после того, как Дениц пристрелил жирного борова, из-за которого в том рейде экипаж потерял половину нижних чинов и фактически девяносто процентов офицерского состава. Состава, который Карл лично пестовал и учил для пользы стране и ее флоту.