Небьющееся сердце

– Олечка, дорогая! – закричала она, услышав сбивчивый Олин рассказ о закрытом детском садике, – конечно, приезжайте! Сейчас же! Мы никому нашего мальчика не отдадим!

Когда умерла мама, Старая Юля предложила Оле пожить у нее, в ее кукольном домике, где пахнет ванилью и чуть тлением, как всегда пахнет там, где живут старики. Здесь было полно необычных вещей: старинных фотографий красавиц верхом на арабских скакунах, вееров из страусовых перьев, многочисленных подушечек-помпадурок, как она называет их, с вышитыми крестом и гладью вечными нестареющими пастухами и пастушками и шкатулок из ракушек. Но Оля отказалась. Старая Юля была замечательным человеком, но… ее было немного слишком. Она обожала читать гороскопы, о полтергейсте, астральных телах и переселении душ, благо все это печаталось с избытком в любой газете. Все прочитанное странным образом перемешивалось у нее в голове, и у слушателя, с которым ей доводилось делиться прочитанным, зарождалось подозрение, что у бедной женщины не все дома, и она заговаривается.

Кирюша с удовольствием остался у Старой Юлии – у нее много всего интересного, она позволяет все трогать, и, самое главное, у нее живет Боник, непоседливый, веселый Боник, йоркширский терьер, не тот, разумеется, которого помнит Оля, а другой, Боник номер три…

…Они возвращались по знакомой лесной тропинке. Ни ветерка, ни движения вокруг. Летний день был на исходе. Все было наполнено мягким теплом закатного солнца. Опушка, неширокая полоска луга с цветущим кустом бузины посередине, и вот уже видна родная крыша. Тинка и Дэзи бежали впереди, обрадованные близостью дома, а Цезарь шел рядом с Олей.

– Как там Глеб без нас? Скучает? Сейчас я приготовлю ужин… Что Цезарь? – спросила она, оборвав себя на полуслове. – Что?

Пес внимательно смотрел в сторону кустов лесного орешника. Потом рванулся туда. Оля, мгновение постояв, нерешительно пошла следом.

– Это же машина! – воскликнула она с облегчением. – Как ты меня напугал!

Темно-синий «Passat» стоял в кустах, в стороне от проселочной дороги, оттуда тянулся след примятой травы. Значит, он проехал здесь совсем недавно. Оля и Цезарь стояли рядом и рассматривали автомобиль.

– Цезарь, – сказала Оля, – мне страшно! Где он? Где человек?

Цезарь словно понял, а может, действительно понял, стал обнюхивать траву и, не отрывая носа от земли, направился в сторону луга. Оля торопливо шла следом, почти бежала. На опушке она остановилась. Темный деревянный дом пылал в лучах закатного солнца, был виден пестрый цветочный островок у калитки и рядом – с очевидностью свершившегося факта – фигура человека в светлой рубашке и голубых джинсах, рассматривающего дом.

– Вот и все! – сказала Оля себе. – Вот и все!

На секунду ей показалось, что человек у калитки Сергей, но потом она поняла, что ошиблась. Это был чужой, но не менее опасный и хищный зверь…

– Домой! – приказала она собакам. – Цезарь, домой!

А сама неторопливо и обреченно пошла обратно в лес. Подошла к старой липе, запустила руку в дупло, вытащила небольшой, завернутый в полиэтилен, сверток и достала маленькую черную сумочку на длинном тонком ремешке. Раскрыла. Все было на месте: смертоносная металлическая игрушка, деньги и паспорт на чужое имя. Всё лежало, спрятанное до поры до времени, дожидаясь своего часа. И дождалось. «Шпионка!» – подумала Оля с отвращением, перекинула сумочку через плечо и решительно зашагала в глубь леса.

Минут через сорок она вышла к маленькому покосившемуся домику железнодорожного вокзала и купила билет на последнюю, вечернюю, электричку, до которой было тридцать минут. Она проделала все это автоматически, бездумно. Потом уселась на скамейку и достала мобильный телефон.

– Будьте добры, попросите Бориса Юрьевича, – сказала она в трубку, набрав номер клиники – номера его мобильного она не знала.

– А кто его спрашивает? – В голосе ответившей женщины сквозило любопытство.

– Это… жена его брата, Глеба, – сказала Оля неожиданно для себя, – пожалуйста, это очень важно!

– Борис Юрьевич на операции.

– Передайте, чтобы позвонил брату! Немедленно! Пожалуйста! – В ее голосе было столько отчаяния, что пожилая женщина, сидевшая рядом, смерила ее взглядом.

В трубке сказали:

– Не беспокойтесь, всё передадим!

Оля спрятала телефон в сумочку. Электричка прибудет через несколько минут, хорошо, что она успела…

Она вошла в электричку последней. Сероглазая девушка в открытом сарафанчике – белые ромашки на голубом, – загорелая, темноволосая, с сумочкой через плечо. Ступив на верхнюю ступеньку, она оглянулась, охватив взглядом жалкий домик вокзала, залитый расплавленным закатным золотом, размалеванную физиономию кассирши в окошке кассы, пьяного мужичонку, спящего на траве, и рыжего пса с обвисшим одним ухом, сидевшего рядом. Потом отвернулась, легко шагнула и исчезла в темном проеме вагона. Электричка свистнула, дернулась раз-другой и покатила по рельсам все быстрее и быстрее…

Глава 14 Незваный гость