Небьющееся сердце

– Очень интересно, – сказал де Брагга задумчиво. Он знал, что существуют организации, занимающиеся проблемой сигналов, разработками методик их обнаружения и прочтения, некоторые из них работали в таких группах…

– А эти люди, или «нелюди», как вы сказали, которым посылаются сигналы… откуда вы знаете о них? Вы когда-нибудь выходили на них?

– И да и нет! – Маренич не удивился вопросу и отвечал сжато и точно. – Они уходят от контактов. Просто исчезают. То есть я не могу с определенностью сказать, что некий «икс» привлек к себе внимание, а когда к нему пытались присмотреться поближе, исчез. Нет, все не так просто. Эти… «нелюди» не занимаются ничем предосудительным, и признаки, по которым их начинают подозревать, очень и очень эфемерны. Ну, например, они не стареют… не спрашивайте, откуда я это знаю – я не знаю, а лишь предполагаю и пытаюсь найти закономерности, листая летописи, монастырские записи, местные хроники… Закономерности, похожие странности или странные похожести. Например, я знаю о неком человеке с Юга, посещавшем наши края в прошлом, в разное время, под разными именами, торговце, которого интересовала не только, вернее, не столько торговля… Эти нелюди, как вы сказали, должны часто менять имя, место жительства, работу, есть некоторые другие признаки… Да это и не важно сейчас. Важно то, что люди не могут ни принять, ни расшифровать эту информацию, к сожалению.

– «Нелюди, к сожалению, тоже не могут», – подумал де Брагга.

– Я не уверен, что и те, другие могут, – сказал Маренич, словно прочитав его мысли.

– Почему вы так думаете?

– Ну, представьте себе, сотни лет посылается сигнал – и ничего не происходит. Кроме, разумеется, побочных эффектов. А потом, пульсирующий характер сигналов… словно маяк работает, мертвый механизм, от кого, кому – неизвестно. Кто-то ходит по чердаку, пугая жителей дома… Может, и нет уже ни тех, ни других. Известно лишь одно: есть сигнал искусственного происхождения для кого-то, находящегося в означенном ареале. Все. Как эти кто-то сюда попали – тоже неизвестно. Может, с чем-то вроде Тунгусского метеорита. Нет, шучу, не думаю я так.

– Вы думаете, они из космоса?

– Нет, не думаю. Вернее, не знаю…

– А вы не боитесь меня? – внезапно спросил де Брагга.

– Нет.

– Почему?

– Ну, скажем, потому, что вы коммерсант, а я предлагаю вам выгодную сделку.

– А цена?

– Его благополучие. Ему нужен воздух, солнце, спорт, общество сверстников. Он же еще совсем ребенок. Собака ему нужна, которая будет спать на коврике у кровати.

Де Брагга с удивлением прислушивался к словам Маренича, отмечая теплые человеческие нотки, появив-шиеся в его голосе. А потом спросил:

– А как он попал к Крыникову? Тоже в результате сделки?

– Мне нравится ваш вопрос. Я ожидал его. Нет, я не продавал мальчика вашему другу и деловому партнеру. И не испытываю мук совести. Человек Крыникова случайно наткнулся на Колю в казино и видел, как тот выигрывал в рулетку. А Крыников тогда носился с идеей создания собственного казино, а тут человек, гений, который почти открыл закон рулетки.

– И закон рулетки тоже?

– Да нет, разумеется. Это, скорее всего, прикрытие. Цели у Крыникова совсем другие. Кстати, Коля у него не единственный. На него работают человек пять, я думаю.

– Думаете? А разве вам, как начальнику крыниковской службы безопасности, ничего не известно? Можно ли этому верить?

– Известно, но так сказать, неофициально. Предполагается, что я об этом ничего не знаю. – Он помолчал, потом добавил: – Спрашивайте, господин де Брагга, между нами не должно быть недомолвок.

– А вы не думаете, что я могу рассказать Крыникову о вашем предложении? Ведь то, что вы предлагаете, по сути, предательство.

– Вероятность того, что Крыникову станет известно о нашем разговоре, существует, – признал Маренич.

– Тогда почему?

– Во-первых, у меня нет выхода. Во-вторых, мы с вами двое не очень молодых людей… то есть вы, постарше, я думаю. – Он смотрел на де Браггу и в глазах его промелькнула насмешка – то ли над собой, то ли над собеседником. – Достаточно сильных, чтобы руководствоваться исключительно своими желаниями, принимая решения. С понятиями о чести, надеюсь, никому ничего не должные и никого не боящиеся, вступившие в тот период жизни, когда пора уже собирать камни… Неужели мы бросим на произвол судьбы человека, имея возможность спасти его? Блаженного, не от мира сего, больного? Есть еще и в-третьих, – продолжал он после паузы, – он нужен вам, господин де Брагга, и мы оба это знаем. И я почему-то думаю, что вы свой шанс не упустите, даже в ущерб своему другу и деловому партнеру. С вами у него есть шанс, у Крыникова он обречен.

– Каким образом вы предполагаете это сделать?

– Я дам вам знать. Нужно подготовить почву. Вы когда планируете отбыть?

– Недели через три, я думаю.

– Хорошо, я успею, – сказал Маренич.

Всю дорогу до выхода из парка мужчины молчали, думая каждый о своем. У выхода Маренич сказал:

– Здесь я вас оставлю.

– Да, – сказал де Брагга, – конечно. Спасибо за доверие.

Маренич посмотрел на него в упор и отвел взгляд. Было видно, что он колеблется.