Неблаженные блаженные святые. Рассказы о необыкновенных подвижниках

«Долго недоумевал я, – рассказывал отец Павел, – откуда у матушки этот ключ и что он значит, так как никогда раньше не видывал его у нее. Лишь после смерти блаженной ухаживавшие за ней девушки сказали мне, что они иногда тайком видели на старице вериги, которые она этим ключом запирала».

За три недели до своей кончины, в воскресенье, во время обедни, старица, выйдя на крыльцо, которое было как раз напротив церкви, вдруг громко, с выражением изумления в голосе стала звать к себе ухаживавшую за ней женщину:

– Ты ничего не видишь? Смотри-ка, вон два ангела в белых одеждах вышли из церкви и зовут меня к себе: «Евфросиньюшка! Пора, пора тебе к нам!»

Такое видение было старице три воскресенья подряд в одно и то же время, а в четвертое – 3 июля 1855 года после литургии, напутствованная Святыми Тайнами, она тихо и безмятежно скончалась, имея от роду около ста лет.

Свой смертный час блаженная встретила в том полулежачем положении, которое она обыкновенно принимала на время сна. Даже перед лицом смерти она ничем не хотела ослабить святую строгость своей подвижнической жизни.

Согласно завещанию покойной, ее так много потрудившееся тело облачили в монашескую одежду и положили в простой гроб, а в руки вложили кипарисовый крест и четки.

Земные поклоны на все четыре стороны О блаженной Ксении Петербургской

Ксения родилась между 1719 и 1730 годами в благочестивой семье. Ее отца звали Григорием, а имя матери до нас не дошло.

По достижении совершеннолетия Ксения Григорьевна сочеталась браком с придворным певчим, полковником Андреем Федоровичем Петровым и жила с мужем в Санкт-Петербурге.

Но недолго судил Господь молодой чете идти вместе по жизненному пути – ангел смерти разлучил их. Андрей Федорович скончался, оставив Ксению Григорьевну вдовой на двадцать шестом году жизни.

Этот неожиданный удар (тем более ужасный, что любимый муж скончался в одночасье, не успев исповедаться и причаститься, что для христианина почти равнозначно гибели души) настолько сильно поразил Ксению, так повлиял на молодую вдову, что она сразу будто забыла все земное, человеческое, все радости и утехи. Вследствие этого она многим казалась лишившейся рассудка… Так на Ксению стали смотреть даже ее родные и знакомые. Особенно после того, как она раздала все свое имущество бедным, а дом подарила своей хорошей знакомой – Параскеве Антоновой. С единственным условием – пускать в дом бездомных.

Родные Ксении подали даже прошение начальству умершего Андрея Федоровича, прося не позволять его вдове Ксении в безумстве раздавать свое имущество.

Начальство умершего Андрея Федоровича Петрова вызвало Ксению к себе. В ходе беседы с ней чиновники убедились, что Ксения совершенно здорова, а потому имеет право распорядиться своим имуществом, как ей заблагорассудится.

Освободившись от всех земных попечений, Ксения избрала для себя тяжелый путь юродства Христа ради.

Говорили, что Ксения решила стать как бы безумной, юродивой Христа ради, чтобы, принеся в жертву Богу свой разум, умолить Его о помиловании души умершего без покаяния мужа Андрея.

Облачившись в одежду мужа (она и за гробом шла в его одежде, к смущению окружающих), Ксения стала всех уверять, что Андрей Федорович вовсе не умирал, а умерла его жена Ксения Григорьевна. И с тех пор она уже не откликалась на имя Ксении Григорьевны, а только (и всегда очень охотно) если ее называли Андреем Федоровичем.

Когда одежда мужа совершенно истрепалась, Ксения, храня на груди дорогие ей лоскутки, стала носить (и занашивала до дыр) красную кофту и зеленую юбку или, наоборот, – зеленую кофту и красную юбку. Очевидно, это были цвета военного обмундирования ее покойного мужа.

Какого-либо определенного местожительства Ксения не имела. Большей частью она целый день бродила по Петербургской стороне и по преимуществу в районе прихода церкви Святого Апостола Матфея, где в то время жили в маленьких деревянных домах небогатые люди. Странный костюм бедной, едва обутой женщины, не имевшей места, где преклонить голову, ее иносказательные разговоры, ее абсолютная кротость, незлобивость нередко давали злым людям и особенно уличным мальчишкам повод и смелость глумиться над блаженной. Блаженная же все эти поношения сносила безропотно.

Лишь однажды, когда Ксения уже стала почитаться за Божию угодницу, жители Петербургской стороны видели ее в сильном гневе. Издевательства мальчишек в тот раз превысили всякое человеческое терпение: они ругались, бросали в нее камнями и грязью. И юродивая – терпеливая, кроткая, добрейшая из добрых – набросилась на обидчиков с посохом, который никогда не выпускала из рук. С того случая местные жители положили предел уличному преследованию юродивой.

Мало-помалу к странностям блаженной привыкли. Ей стали предлагать теплую одежду и деньги. Однако Ксения ни за что не соглашалась отказаться от своих лохмотьев.