Неблаженные блаженные святые. Рассказы о необыкновенных подвижниках

Полоскова не сразу поняла весь пророческий смысл этих слов. Лишь когда немного времени спустя после этого умерла ее невестка, жена Александра Петровича Полоскова, оставив на попечение свекрови двух малолетних детей, для нее все стало ясно.

В 1848 году повсеместно свирепствовала холера, ежедневно унося множество жертв, а в приходе села Колюпанова по молитвам блаженной старицы Евфросинии даже общая смертность была, как свидетельствуют хранящиеся в церковном архиве метрические книги, меньше предыдущих и последующих лет.

В Колюпанове

Блаженной старице Евфросинии не суждено было окончить подвижническую жизнь в Серпухове.

Смиренная подвижница, подчиняясь гонителям, которые действовали под напором злобы и зависти, в начале сороковых годов XIX века была вынуждена покинуть Серпухов. А ведь там протекло около тридцати лет ее подвижнической жизни…

Покинув Серпухов, блаженная старица Евфросиния поселилась было у одного из своих почитателей, помещика Чирикова. Его имение находилось верстах в десяти от Серпуховского Владычнего монастыря. Но, всегда молитвенно настроенная, искавшая уединения для своих подвигов самоотречения, блаженная, вероятно, не находила там подходящей обстановки. Она недолго оставалась у Чирикова.

Скоро мы видим ее у другого почитателя – помещика Жихарева.

Отсюда после усиленных просьб помещицы Натальи Алексеевны Протопоповой старица Евфросиния переехала на жительство к ней в Колюпаново. Там блаженная и оставалась до самой кончины. Лишь изредка и ненадолго она покидала свое пристанище, чтобы навестить того или другого из почитателей или посетить знакомые по прежней жизни места.

Колюпановский период в жизни блаженной старицы Евфросинии известен нам гораздо в больших подробностях, чем вся предшествующая жизнь подвижницы. Этим мы обязаны главным образом, тщательности и старанию, с которыми отец Павел Просперов (определенный на священническое место в село Колюпаново по предсказанию старицы, долгое время затем бывший ее духовником и питавший глубокую веру в благодатную силу ее молитв, оправданную, как он свидетельствовал, тысячекратным опытом) собирал и записывал все, что касалось жизни подвижницы.

Перебравшись в Колюпаново с одной святой иконой, блаженная старица Евфросиния и здесь нисколько не изменила привычного ей образа жизни.

Глубоко чтившая старицу Наталья Алексеевна Протопопова выстроила для «своего сокровища», как она называла блаженную, флигель, оснастила всеми удобствами, снаружи обсадила деревьями, обнесла оградой… Но блаженная поместила в этом домике свою корову, а сама поселилась в доме Протопоповой в крошечной квадратной комнате по соседству с дворовыми девушками.

В этой каморке с ней ютились куры с цыплятами, индейки, кошки с котятами и две собаки. Духота была страшная: посторонний человек с большим трудом мог провести здесь несколько минут, а блаженная целые дни дышала этим воздухом. И все эти четвероногие и пернатые обитатели комнаты, занимаемой блаженной старицей, находились в полном мире и согласии друг с другом и в совершенном подчинении у своей повелительницы.

Животные же были и стражами тайны ее молитвенного подвига. Стоило только кому-либо подойти к комнате блаженной, как собаки начинали лаять, и она, всегда молитвенно простертая на земле или воздевающая руки к небу, прикидываясь спящей. А когда кто-нибудь брал на себя смелость войти в комнату, собаки приходили в страшную ярость и, если старица не останавливала их, выгоняли неосторожного посетителя. Но стоило только старице сказать: «Молчите!» или: «Это наш (наша)», как они умолкали.

Позволяя посетителям войти, матушка с первых же слов начинала жаловаться, что «замки у нее поломали, да все поворовали». Может быть, она хотела сказать этим, что праздные разговоры досужих людей крадут у нее время, нужное для духовных подвигов, или же, что ее сокровенные, тайные, а потому и особенно ценные в глазах Господа подвиги как бы крадутся людьми, подсматривающими за ней (бывали и такие).

Впрочем, в особенные дни, как, например, в дни принятия Святых Тайн, блаженная высылала из комнаты и животных, оставаясь одна. Восприяв в себя самого Христа, она считала необходимым пребывать в совершенной чистоте.

И живя на новом месте, подвижница ела очень мало. Приносимые ей блюда она отдавала животным, а сама довольствовалась тем, что оставалось от них.

В домашнем обиходе блаженной помогал кто-нибудь из прислуги.

Какое-то время старице помогала глухонемая женщина, с которой можно было объяснятся только знаками.

При этом блаженная, например, говорила ей:

– Подои корову.

И глухонемая в точности исполняла приказание.

Случалось даже и так, что блаженная отдавала приказания из своей комнаты, а глухонемая, находившаяся в другом помещении, все понимала и в точности исполняла порученное.

Иногда подвижница на некоторое время оставляла свою комнату, чтобы «полежать на вольном просторе».