Неблаженные блаженные святые. Рассказы о необыкновенных подвижниках

Шли бои за Прагу. В подвале одного из домов откуда ни возьмись около наших солдат оказалась высокая худая старуха в белом платке на голове, плечи ее тоже были покрыты белым платком. В руке – посох.

К общему удивлению, она заговорила по-русски:

– Уходите отсюда, а то погибнете. Сейчас сюда ударит снаряд!

– Кто ты? – спросили опешившие солдаты.

– Я Ксения Блаженная. Бегите!

Сказала и исчезла.

Солдаты решили на всякий случай уйти из подвала. И правильно сделали: в него тут же угодила бомба.

Прошло сорок с лишним лет. Один из тех солдат увидел по телевизору передачу о Ксении Петербургской, узнал о часовне на Смоленском кладбище и поехал в Санкт-Петербург, чтобы заказать благодарственный молебен святой Ксении за свое чудесное спасение.

По одному из многочисленных преданий, первые слова, которые произносила блаженная Ксения Петербургская, появляясь где-либо, были:

– Вот, я вся тут.

Юродивая несла в себе свет любви и веры. И этого оказывалось достаточно, чтобы помочь нуждающимся.

«Стены Иерихонские падают…» О блаженной Любушке Рязанской

Любушка родилась в 1852 году в Рязани, в семье небогатого мещанина Семена Ивановича Сухановского и его жены Марии Ивановны. У них к этому времени уже было двое детей – Василий и Григорий. Через три с половиной года в семье родилась еще одна девочка. Младшую Любушкину сестренку назвали Ольгой.

Любушку крестили через два дня после рождения – 30 августа – в Никольской церкви, которую из-за того, что ее купол до реконструкции 1904 года возносился выше колокольни, в народе называли Николой Долгошеей или Николой Высоким. Крещение в Николовысоковской церкви совершил настоятель храма протоиерей Петр Дмитриевич Павлов, отец знаменитого ученого Ивана Петровича Павлова.

Жили Сухановские бедно и тесно. Оказавшись без кормильца, Семена Ивановича, семья Сухановских стала одной из беднейших в Рязани. Поэтому их духовный наставник отец Иоанн Добротворский часто ходатайствовал перед городскими властями о материальной помощи для них.

Сухановские жили благочестиво. И Господь не оставил их. Через Любушку Он излил Свою благодать не только на Сухановских, но и на всех рязанцев.

Вот как описывает схимонахиня Серафима (в миру Елена Александровна Масалитинова) Божию волю, явленную через блаженную Любовь Рязанскую: «Люба воспаряла духом ко Господу, а тело было расслаблено: в течение пятнадцати лет она не могла ни ходить, ни даже стоять.

В комнате, где она лежала, находилась икона святителя Николая Чудотворца, и Люба молилась ему и всею душою любила святителя – она знала, как много добра он делал людям.

Но вот пришло время, и Господь призрел на немощную рабу и через угодника открыл ей волю Свою.

Однажды, когда Люба в доме была одна, ей явился сам святитель Николай Чудотворец. А когда мать, вернувшись, вошла в комнату, то увидела Любу, стоявшую на ногах.

Увидев это, она удивленно воскликнула:

– Дочь моя, ты ли это? Как же ты встала на ноги?

Люба подняла руки к иконе святителя и сказала:

– Явился Божий угодник Николай и говорит мне: «Вставай, Люба, ходи и юродствуй». И я встала твердо на ноги, а он сделался невидимым.

Мать была очень обрадована таким событием, но вместе с тем и опечалилась предназначенным дочери юродством. Не раздумывая, пошла она к священнику своего прихода. Все рассказала ему и попросила совета.

Священник, выслушав, ответил:

– Воля Божия, не задерживай дочь, пусть идет и юродствует, от Господа стопы человеку исправляются.

Мать покорилась воле Божией…

С тех пор Люба стала усердно молиться в рязанских церквах, особенно в Казанском женском монастыре, где подолгу жила у некоторых сестер, а чаще у игуменьи – умной, образованной и душевной женщины благородного происхождения.

Под сенью каменных сводов храмов, в таинственном полумраке мерцающих лампад глядели на Любу светлые лики угодников Божиих и призывали на подвиг, и слышались слова, сказанные ей Спасителем… и созревало у нее в сердце стремление к подвижничеству.

И по Божией воле она приняла на себя подвиг затвора, причем затвор этот был необычен. Люба заключила себя в своем доме в простенок между печью и стеной (по сути, это был не только затвор, но и подвиг столпничества).

Несомненно, что в этот период жизни сформировался из нее человек сильной воли и возвышенной души. Как она молилась? Что в это время видела и слышала? Все это ведомо только Богу.

Но прошло время…

Любушка, простояв в затворе три года, вышла из него. Может быть, и на это имела она указание Свыше, ибо, когда приходило время, подвижники по воле Божией оставляли свое уединение и шли служить людям.

Молитва за других, добрый совет, ласка, чуткость, желание предостеречь от опасности, сострадание к людям стали ее уделом.

Любу часто видели на улицах Рязани. Заходила она в лавки купцов и брала без спроса, что нужно. Купцы не бранили ее, не гнали – они радовались: ведь это было верной приметой, что в этот день торговля будет удачной. А некоторые купцы сами ее зазывали. Но блаженная делала вид, будто не слышит, и проходила мимо.