Небо без звезд

– Генерал ненавидит нового патриарха, – тупо проговорил Марцелл, ощущая в каждом слове вкус измены. – С тех самых пор, как два года назад Леон пришел к власти, дед постоянно твердит, что тот ни на что не годен. А уж когда патриарх вздумал оказать помощь мятежникам Юэсонии… – Во рту пересохло: все новые и новые кусочки головоломки становились на места. – Леон послал командора Вернэ на Альбион – на верную смерть от рук безумной королевы. Он начисто проигнорировал мнение деда. – В памяти вдруг снова всплыла запись с микрокамеры. – А до этого, много лет тому назад, покойный патриарх Клод вынудил его пожертвовать родным сыном.

Жаке слушала Марцелла молча. Однако ее внимательный взгляд предлагал ему продолжать. Развивать свою мысль.

– Дед вечно повторяет, что наш Режим безупречен. Просто идеален – на зависть всей системе Дивэ.

А ведь и это тоже была ложь.

На самом деле генерал д’Бонфакон ненавидел Режим. И неудивительно: всю жизнь он прожил под башмаком патриарха, вынужденный подчиняться чужим приказам. Трудился как проклятый, отдавая все заслуги другому и в случае неудач принимая всю вину на себя. Разумеется, он ненавидел свое положение: ни тут, ни там. Ведь у второго сословия даже надежды на Восхождение не было.

Но неужели дед оказался способен убить ребенка?

Вопрос этот едва возник у него в голове, а Марцелл уже знал ответ. Дед – стратег до мозга костей. Он ничего не делает просто так, всегда просчитывает ситуацию на много ходов вперед. И сейчас Марцелл ясно видел, какую партию разыграл генерал д’Бонфакон. Он твердо двигался к намеченной цели, словно бы шел по лестнице, переходя с одной ступени на другую.

Дед все рассчитал правильно. Убийство Мари привело к отмене Восхождения, что спровоцировало бунт на Зыбуне. Публичная казнь Надетты и ее предполагаемая связь с «Авангардом» только подлили масла в огонь. За одну неделю планета погрузилась в хаос и оказалась на грани нового восстания.

А кто лучше деда восстановит порядок? Кто станет для Латерры более подходящим правителем, чем человек с опытом генерала д’Бонфакона?

Дед не хуже Марцелла понимал, что для свержения Режима необходимо устранить его наследников. Если уж решил покончить с монархией, позаботься, чтобы не осталось, кому за нее сражаться.

А еще в деянии его деда была мрачная, жуткая поэзия.

Патриарх Клод отнял у него сына.

Патриарх Леон отнял у него возлюбленную.

И теперь дед взамен тоже кое-что отнял у Парессов.

Марцелл испытующе смотрел в глаза Жаке, и та коротко кивнула, прочитав на лице юноши мучительное понимание. Но не успел он вымолвить и слова, как комната задрожала.

Оглянувшись на дверь, Марцелл понял, что происходит.

Шакаль сумел отменить его приказ.

Дроиды вернулись.

Его взгляд заметался между двумя женщинами, но ни та ни другая не смотрели на Марцелла. Они выразительно смотрели друг на друга. Как будто переговаривались на каком-то беззвучном языке.

– Время истекло, – обратилась Жаке к подруге.

Та кивнула в ответ и, не дав Марцеллу опомниться, протянула руку и выхватила у него телеком.

– Эй! – возмущенно воскликнул д’Бонфакон. И, наклонившись через стол, увидел, что странная женщина бешено барабанит по экрану, где появляются совершенно незнакомые Марцеллу панели и программные страницы.

– Что вы делаете? – спросил он и повторил, обернувшись к Жаке: – Что она делает?

Но ответа не получил. Грохот шагов стал ближе. Молчаливая женщина принялась что-то торопливо выстукивать на экране.

Жаке, поймав взгляд юноши, поспешно заговорила:

– Слушай внимательно. Она готова, но ей понадобится твоя помощь.

– Что? – растерянно отозвался Марцелл. – Кому?

Вторая женщина без предупреждения кинула ему телеком и, пока Марцелл ловил его, сдавленным голосом произнесла, впервые за все время:

– Найди нашего Жаворонка.

Тут дверь допросной открылась, и в комнату вступили два дроида.

Глава 74 Алуэтт

Алуэтт воткнула лопату в мокрую землю, надавила ногой. Несмотря на ночной холод, девушка вспотела в хламиде и теплом плаще. Утерев влажный лоб, она одной рукой высыпала на растущий рядом курганчик еще одну порцию земли.

– Должно быть, уже близко, – сказал отец. – Давай помогу.

Он, опираясь на руки, стал приподниматься, но Алуэтт только сверкнула глазами:

– Нет! В последний раз говорю: не в том ты состоянии, чтобы помогать. Я справлюсь.

– Но ты ранена, – заспорил Гуго, указывая на ее бессильно повисшую правую руку. Кисть, отдавленная подошвой инспектора, буквально раскалывалась от боли.

– Не так тяжело, как ты, – отрезала дочь, положив конец спору. Гуго снова прислонился к стволу дерева. При свете фонаря Алуэтт видела, что отцу совсем худо. Он обхватил голову руками и сжал зубы, как видно сдерживая стон.