Небо и земля. Том 2

- Я долго думала, почему она оставила меня в живых. И вас с Люней. Кроме нее никто не знал о том, что написано в агитке. А я показала ей.

- Постой, какая агитка? – Присела рядом Эммалиэ.

- Листовка, которую я взяла в кабинете… Веча, - сказала с запинкой Айями. – Там было написано, что даганны заключили соглашение с нашими союзниками и продали им нашу страну – с территориями, с людьми. Понимаете, продали нас как баранов! Как скот! - сказала с надрывом.

- Тише, тише. - Эммалиэ притянула её к себе, поглаживая по волосам как маленькую девочку.

- Это правда, даганны подтвердили, поставили плюсики на полях… - пояснила сбивчиво Айями. – В агитке был призыв к неравнодушным идти на восток, а не на север, как хотел Айрамир. И я решила отнести агитку, пока он не рванул из города. И показала агитку ей…

- Зачем?

- Она сказала, что нужны веские основания… И велела путать следы, не меньше часа.

- За час можно многое успеть сделать, - сказала Эммалиэ. – В том числе, донести даганнам.

- Она спросила, знаете ли вы об агитке, я сказала, что никто не знает, кроме меня, и это вас спасло. Она решила, что меня прикончат – если не свои, то даганны уж точно. В отряде тоже были ее люди, но Айрам их вычислил и убил одного из них. Второй – командир отряда, он и слушать меня не захотел и науськал мужчин на драку и на избиение. Меня бы зарезали там, если бы не Айрамир, и дело с концом.

- Тише, милая, - успокаивала Эммалиэ. - Дрожишь как осиновый лист, сейчас опять начнется приступ.

- Она решила подстраховаться и сдала отряд даганнам, и меня заодно. Не самолично, конечно, донесла, но вот как, не знаю. Мы должны были полечь там все до единого. А я выжила, вот напасть. Пока болела, даганны не пускали её ни ко мне, ни к раненым. И опять для неё неизвестность: кто из партизан выжил и расколется ли под пытками. А еще боялась, вдруг меня допросят, а я возьму и проболтаюсь обо всем, что знаю.

- Так вот почему приходила Оламка! Она через Оламку выведывала! Неудачный выбор, однако. Вдруг это Оламка с её подачи выдала отряд даганнам? Сообщила невзначай своему покровителю, и понеслось, - осенило Эммалиэ.

- И такое возможно. Она и после отъезда даганнов пришла лишь для того, чтобы удостовериться: вы ничего не знаете, а от меня уже не будет вреда, не сегодня-завтра вздернули бы на ближайшем суку и слушать бы не стали. Ну, а вы бы с Люнечкой остались… наверное... И обвинила меня в предательстве, чтобы отвести подозрения от себя.

- Айя, девочка моя, - Эммалиэ укачивала её как ребенка. - Представь, господин У'Крам мог не погибнуть, и осведомительницу бы допросили об источнике информации.

- Значит, она придумала для Оламки достоверное объяснение, чтобы господин У'Крам поверил. На худой конец, устроила бы Оламке… отравление, например, или кровотечение по-женски с летальным исходом, чтобы та не проговорилась. И ниточка бы оборвалась.

- Из партизан кто-нибудь мог выжить и дать показания.

- Они бились насмерть и живыми бы не сдались. Благодаря командиру.

- Ты могла бы не пострадать, и тебя бы допросили.

- Поэтому она и поседела от переживаний, но не за погибший отряд, а за себя. И молилась, чтобы я не выжила.

- То есть, решила махом угробить прорву людей из-за какой-то бумажки?

- Потому что риск того стоил. "Нужно пожертвовать пешками, чтобы сохранить ферзя" - помните слова Айрама? Эта бумажка могла наделать немало шума и осложнить ей жизнь. У нее все шло по плану, а тут вдруг неожиданный поворот в сюжете.

- Ох, Айя, голова бедовая, куда ж тебя занесло? - пробормотала Эммалиэ, гладя ее по голове. – Невероятно. Поверить не могу в то, что ты рассказала.

- А ведь она отговаривала меня, призывала пойти домой, одуматься. А потом нас обоих бы, не мешкая… Так же, как и отряд сдала, так бы и от нас избавилась. Без раздумий. Хику* – удобное объяснение любой непонятной смерти.

Молчание было долгим.

- Надо рассказать господину Л'Имару о твоих предположениях, как представится возможность, - сказала, наконец, Эммалиэ. – Вдруг получится доказать твою непричастность и оправдаться?

- Что бы я ни сказала и как бы ни оправдывалась, теперь не имеет значения. Меня обнаружили в партизанском убежище, и за убитых даганнов мне полагается смертная казнь, - сказала Айями просто, как если бы рассказывала, по какому рецепту варила кашу. – И о чем я скажу даганнам? О том, что они и так скрывали от нас? "Вы продали мою страну тем, кто предал мою страну"… Или об агенте риволийцев? Зоимэль уже не достать, а на моей стороне домыслы и богатая фантазия, к тому же, бездоказательная. А даганны давно спелись с союзниками, недаром те приезжали в город, и их принимали с радушием, помните? Поэтому даганнам плевать на их интриги теперь уже на чужой земле.

Эммалиэ лишь вздохнула, признавая правоту слов.

- И все же невероятно. Поверить не могу. Воспринять.

- Почему она стала шпионкой? Почему предала свою страну и нас, амидарейцев? – спросила Айями после продолжительного молчания.