Небо молчаливое

– У тебя под, – Фет страдальчески нахмурился, – под рукавом. – Что-то шлепнулось на пол. Фет наклонился, ему высокому было непросто подлезть под стол. – Держи, – вздохнул он, выныривая с пыльной зажигалкой и пыльной головой. – Видел кэпа. Он пьяный и злой. И от тебя, кстати тоже чем-то таким тянет.

– Фет… я… – Нет, нотацию Эмма не выдержит, не сейчас. Но Фет не стал ругать её, только спросил:

– Работать сможешь?

– Смогу. – Она кивнула. – Ну ладно. Ещё пять минут и начнётся.

III

– На что вы надеетесь, госпожа? – он ухмыльнулся, протягивая «госпожу» притворно сладко. «Не Вернский», – рассудила Эмма, местные так не говорят и не смотрят.

– Я? – спросила Эмма. – Я лишь скромная ведьма. Карты читаю.

Он казался себе сильным, казался властным. Но это Верна. Здесь все в одной заднице. Эмма чувствовала себя непривычно спокойной. Раньше, раньше она б такого взгляда не выдержала, а сейчас. Можно просто выгнать его с корабля. Легко и быстро. Подумаешь, полицейский.

– Я знаю, госпожа, откуда вы на самом деле, и чем занимались ранее, не знаю только, с чего вдруг решили остаться на Верне. Расскажите?

– Вам в протокол или как?

– Мне интересно.

– А мне нет. Начнём сеанс?

– Вам этого хочется?

– Я этим зарабатываю. И вы, как я знаю, уже заплатили. Иначе бы не смогли войти.

– Мальчишка на входе был крайне настойчив.

– Всё верно. Так мне начинать? – Эмма вновь перетасовала карты, на сей раз медленно.

– Не стоит. Давайте так, госпожа Эмма, вы поможете мне с одним вопросом без карт, а деньги – оставите себе, идёт?

– Ну? – спросила Эмма. – Что за вопрос?

– Не вопрос, просьба скорее. Отпустите Кесаева. Он всё-таки военный, а не капитан. И вы же знаете наверняка как ведьма, что человек он ненадёжный, пробивной, конечно, но характер скверный. Мы придумаем, как его применить.

– Применить?!

– Ну да, неправильно сказал. Такая служба подойдёт лучше и ему и нам, и вам как следствие.

– А его вы спрашивали?

– Да. Он упорствует.

– В смысле отказывается? Тогда к чему разговор?

– Кесаев подданный Тирхи, и он обязан исполнять прямые приказы.

– Был, – отрезала Эмма. – Теперь он мой капитан. Вам показать документы? – Эмма коснулась браслета, экранчик загорелся зелёным. – Зову Луи? Моего настойчивого мальчика, – она подмигнула полицейскому, она не умела подмигивать.

– Не стоит. Мои коллеги, как я понимаю, их уже проверяли.

– Так точно, – Эмма говорила куда увереннее, чем чувствовала, она точно плыла вслепую в тугой холодной черноте, нырнула и непонятно вынырнет ли. – Иначе бы мы не летали.

– Летали, – он потёр подбородок. – Вы знаете, что Вернские так не говорят? Корабли ходят и стыкуются.

– Какое это имеет отношение к делу?

– Ха.

– Никакого. Время вашего сеанса закончилось.

– Ещё пять минут, госпожа Эмма. Вы так и не услышали меня.

– А вы меня, – хмыкнула Эмма. Этот человек пугал её. Пугали и собственные слова. Боги, имеет ли она право решать за Константина? Не будет ли ему лучше вернуться на службу? «Не бывает бывших генералов, бывают павшие», – пришли некстати чужие слова.

– Кесаев на борту вам ни к чему. Он может казаться неплохим капитаном, – полицейский с презрением выплюнул последнее слово. – Кесаев золотой сынок Тирхи, его растили для другого, уж точно ни с гадалками летать, ни искать мёртвые чудеса. Вы ведь хотите разглядеть следы жизни на Верне, узнать, как и когда планета стала такой?

– Не ваше дело. Договор моей миссии лежит в архивах Южной. Интересно – прочтите сами.

«Но вам вероятно не дадут. Какая жалость», – этого Эмма не сказала, она не хотела нарываться, она хотела выгнать полицейского, а лучше столкнуть пинком прямо в Вернские облака.

– Кесаев самолюбив и горд до жути. Вам нужен такой капитан, госпожа?

– Самолюбивее меня? – Эмма встала. – Не думаю. – Она покачала головой, и шаль соскользнула с её левого плеча. – Выметайтесь отсюда, – отрезала она. Ведьма ведьмой. Он хотел было что-то сказать: открыл рот, нахмурил брови. – Вон!

– Зачем так грубо?

– Затем, что занимаете моё время без толку, – Эмма выложила колоду на стол, коснулась лотка с благовониями, поиграла пальцами, зачерпнула горстку и бросила в лампу. – Прощайте, – процедила она, подула в лампу. Полицейский выжидающе смотрел на неё. – Прощайте, – повторила Эмма. – Не занимайте клиентский стул.

– До свидания, – он резко встал, – госпожа.

Эмму трясло, она спрятала руки под стол, вдохнула глубоко, выдохнула, вдохнула и снова, и снова. Её мутило. Вдохнула и выдохнула. Вдохнула. Браслетик услужливо вспыхнул. «Фет, – быстро напечатала Эмма, – выпроводи полицейского». Вдохнуть. Эмма поправила шаль. До конца «смены» ещё пять квирентов, в лучшем случае три. Можно попросить Луи закончить. Он отоврётся, но деньги… Эмма вытерпит. Она встала, плеснула в чашку остывшего кипятка и выпила – не полегчало.

– Следующий, – крикнула Эмма в коридор. Три, ну или пять, не так и много. Не так и много. Тем более здесь она оказалась сильней. «Боги, – прошептала она, сминая, юбку, – боги». – Добрый день! – сказала громко, и вошедшая женщина счастливо улыбнулась ей.

IV