Небо молчаливое

– Выметайся, – прошипела Эмма, но получилось тихо и жалко.

– Эмм? – Луи глянул на неё испуганно и удивлено. – Ты чего?

– Ничего. – Она зажмурилась. Что ей теперь делать? Что ей чёрт побери делать? – Давай лучше завтра? Прости, – добавила она совсем тихо, глядя на Луи, пятясь к двери.

Тот ободряюще улыбнулся. Капитан… на капитана она смотреть боялась.

– Без проблем. Я… можно мне… – он указал на компьютер.

– Да, – не думая, согласилась Эмма. Ей бы выйти, просто убраться отсюда.

– Ступай за штурвал, – скомандовал Константин. И вышло очень громко, и вышло очень страшно. И Луи и Эмма недоуменно уставились на него, но Эмма сердито, а Луи обиженно, как ребёнок, которого отправили в постель раньше обычного.

– Кэп? Ты чего?

– Фета пора сменить. И ты лучше всех лавируешь в бури.

– Да, кэп.

И Луи кивнул, и Луи ушёл, и дверь закрылась за ним, и в лаборатории стало пусто и звонко, и очень вязко, и страшно. И выйти нужно было Эмме. Ей очень нужно было. Правда! Но вышел Луи, и дверь закрылась, и воздух сделался желтым от ламп, и тугим и сухим, очень сложно таким дышать. И тогда Константин спросил:

– Поговорим?

Эмма на это мотнула головой.

– Поговорим, – сказал он утвердительно.

Она едва могла стоять и вдыхать этот сухой несъедобный от света и цвета, и страха воздух.

– Что ты от меня хочешь? – прошептала она.

– Что я от тебя хочу? – он устал. Звучал устало. И не было ни издёвки, ни злости. Но всё равно страшно. Старая привычка бояться. Спасибо Эва, спасибо Дэвид. Эмма пятилась к двери. Эмма вдохнула и заставила себя остановиться. – Боже, Эмм! Я не… Не хочу, чтобы ты меня боялась. Я неплохой, правда.

– Знаю. – Она опустила голову. Неплохой, что бы ни говорил сегодняшний господин, что бы он сам ни говорил в баре.

– Эмм, посмотри на меня, – попросил он. – Когда ты так… мне кажется, кажется, что ты исчезаешь куда-то, не хочешь видеть меня. Если не хочешь – скажи, хорошо?

– Хочу, – она зажмурилась, потому что в носу защипало, потому что это совсем невозможно теперь.

– Тогда… – он встал и шумно выдохнул. – Почему это так сложно? – Эмма не знала, она всё ещё стояла, прижавшись лопатками к стене. – Я, правда, не хотел тебя обижать. И я плохо понимаю как надо.

– Я тоже. Давай просто… давай… Я не знаю.

– Всё нормально, – он улыбнулся. – Можно я тебя обниму?

Эмма кивнула, но лучше, конечно, было б сказать.

Он тоже кивнул.

– Я сегодня, – Константин подошёл ближе, – Небо у законника отстоял.

– А я тебя, – призналась Эмма.

– Правда?

Константин, наконец, приблизился настолько… приблизился и обнял.

– Тебе решать, а не ему или кому-то, – прошептала Эмма ему в плечо.

– Мне, – согласился Константин. – Ты такая… Эмм… Не уходи, пожалуйста. Не уходи, хорошо?

Почему он не злится, а просит остаться? Эва бы злилась, а Дэвид оставил.

– В облака? – прошептала Эмма, хотела пошутить, но вспомнила похороны Рогача. – Я… я больше не…

– Тш-ш. Эмм? Эмма?

Ну вот что он от неё хочет? Хорошо, хоть не видит лица, и не знает, что она плачет. Зачем вообще плакать? Всё что было, было давно. Всё, кто недолюбили, остались в старом городе Нового мира, вместе с лавандой, собакой, научной карьерой и их планами на её жизнь.

– Ничего. Не…

«Не докапывайся до меня, пожалуйста. И не жалей. Я не выдержу», – подумала Эмма. Она стала как Луи. Но разве довериться кому-то значит быть жалким? Может надо не выдержать хоть раз? Один раз. Чтобы больше не нести в себе эту ядовитую память об облаках.

– Ты не этого хотел, да? – Эмма подняла голову и усмехнулась. Слишком горько. Слишком жалко. Ну что поделать? И лицо красное.

– Я хотел с тобой побыть и всё. И не всегда, – Константин погладил её по голове, – тебе быть ведьмой, а мне капитаном. Не всегда.

– Я хочу собаку, – протянула Эмма. – Нет. Я хочу к моей собаке. И если ты сейчас скажешь, что…

– Хочешь, ничего не скажу?

Глава 12

загоны небесной механики

I

– Знаешь какое преступление самое тяжкое?

– Это ты к чему? – не понял Константин. Доктор смотрел как-то уж очень подозрительно. – Предлагаешь застрелить кого-нибудь?

– Это я к тому, что самое страшное что можно сделать в небе это не ответить на сигнал бедствия.

– А если подстава? Или ты сам в беде? Или просто ну… не вывезешь?

Фет многозначительно хмыкнул.

– Ты же герой. Не забыл? – доктор поднял бровь. Он издевается! – Первый спасать кинешься.

Издевался, но был прав. Отвечать Константину расхотелось.

– Они не подавали сигнал бедствия, – вставила Эмма. И всё трое обернулись к ней. – Может просто от бури уходят. Тут совсем близко. Ой, чёрт! – Эмме самой пришлось уворачиваться.

– Не пираты, нет? – очень нервно протянул Луи.

– Не знаю, – не оборачиваясь, ответила Эмма. – Камера совсем уже… – она вздохнула. – Надо новую.

– Не бойся, – Константин хлопнул Луи по плечу, поражаясь собственному оптимизму. Многовато стало пиратов в Вернских небесах. Луи вздрогнул. – Отобьёмся!

– Чем это? – скептично поинтересовался Фет.

– Кулаками, – отмахнулся Константин.

Корабль подплывал все ближе и ближе.