Небо молчаливое

– Ты ведь много с кем летал, – Константин едва не сказал «с пиратами», – лучше меня разбираешься в местных… – Интригах? Как оказалось, Константин в интригах вообще не разбирался. – Не подскажешь, что делать?

– Мне надо подумать, – холодно ответил доктор, но тут же чуть подобрел: – Я уже понадеялся, что у нас всё хорошо.

Константин виновато улыбнулся и, кажется, стал похож на Луи.

Эмму же он отыскал в её каюте посреди ещё больше бардака, чем был у неё обычно. Переступая порог, Константин попытался припомнить какая у него сейчас смена, потом попытался придумать предлог, но не смог и просто вошёл.

– Луи сказал, что ты в лаборатории.

– Я шла туда, но потом решила, – Эмма замолчала, окинула взглядом каюту, – выкинуть кое-что.

– Хочешь навести порядок?

– Хочу избавиться от… пока думаю про телескоп.

– У тебя есть телескоп? – удивился Константин. Совсем мальчишкой он просил у отца, но тот не подарил, не стал баловать и без того богатенького на игрушки сына. Глупая мечта посмотреть на звёзды сквозь дивные стекляшки до сих пор жила с ним, задвинутая в глубину сознания. – Дашь посмотреть?

Эмма как-то грустно улыбнулась. Неужели откажет?

– У нас их три. Два на орбите Верны, а с третьего ничего не видно. Понятия не имею, зачем Дэвид, – она нервно выдохнула это имя, спрятала руки в рукава, покачала головой, позволяя растрепавшимся волосам упасть на лицо. Удобно так, чуть повела голой и глаз не видно. – Зачем он взял телескоп. Атмосфера, – протянула она, – даже здесь в обитаемых облаках, такая плотная, что никаких звёзд не видно. Зачем взял, – повторила, – и почему оставил?

– Эмм? – попросил Константин. «Не прячься от меня», – не сказал. – К чёрту телескоп.

– Да нет… Хочешь, м-можно потрогать его, – она дёргано улыбнулась, – за Луи подсмотреть. Не знаю. Ещё изображения с орбитальных на компьютере есть.

– Давай. Знаешь, глупость конечно… Я в детстве хотел астрономом стать, правда потом решил, что капитан звёздного корабля интереснее.

– Почти получилось, – хмыкнула Эмма.

– Почти. Ну ладно. А те орбитальные… Зачем вам? Ты же вроде саму планету исследуешь, так?

– Так, – кивнула Эмма. – Лично я. Мы… нам… Нам нужно было выжать максимальное количество данных из этого сегмента… вселенной, чтобы найти жизнь в другом. Мы и м… прибор для спектрального анализа запустили. Ты знаешь, затмение позволяет узнать размер планеты, её орбиту. Таким образом можно классифицировать планеты, не видя их, отделить газовые гиганты от экзопланет. Экзо- – это такие, как наши. Во мне, кажется, просыпается лектор, – она мучительно улыбнулась.

– Знаю, – кивнул Константин. Это он где-то слышал. – А почему вы прилетели искать сюда?

– В этой солнечной системе нас не было тридцать пять лет. По твоему летоисчислению с учётом гравитационных искажений не меньше семидесяти, а может век. Мы давно потеряли связь с «колыбелью жизни».

– Колыбелью? – удивился Константин. – Ни разу такого не слышал.

– Ага. Мы же колония, которой совершенно случайно удалось избежать больших войн, разрухи и прочих радостей старого мира. В семнадцатом году мы потребовали независимость. В тридцать первом получили её. К сорок пятому по нашему времени всё о нас забыли. Ведь так?

– Так, – подтвердил Константин. До Верны он знать не знал о каких-то ещё мирах. Они ему просто были ни к чему. Герои борются за свою землю. У героев своих дел сполна.

– Данные больше века не обновлялись, как и ваше оборудование, по всей видимости. Одним полётом мы решили бы две задачи: собрали бы данные на Верне и запустили исследовательский модуль на орбите. Автономный.

– Вы ещё ищите эти экзопланеты?

– Мы ищем жизнь. Не может быть такого, что во всей обозримой вселенной мы были бы одни.

– Наверно. А если найдёте, что дальше?

– Не знаю, – Эмма легко пожала плечами, будто речь шла о завтраке, а не о деле всей её жизни. – Если хочешь посмотреть, пойдём.

Он кивнул и встал, выпутываясь из какой-то ткани, то ли кофты, то ли шали. Зачем ей столько одежды? На полу валялись тетради, в углу у шкафа тросточка Рогача. Кажется, он правильно запомнил имя. Эмма же всё смотрела куда-то вскользь, куда-то вглубь, точно видела параллельный поток событий, а потом резко встала, за ней потянулся путанный шлейф плед, футболки. Что-то упало, упало и покатилось, но ведьма не обернулась на звук.

– Мне наверно понадобиться большая коробка, – сказала она, натягивая ботинки на голые ноги. – Или две. Часть продать можно.

– Я поищу, – тут же нашёлся Константин. Что он ещё мог для неё сделать? Демонов, как оказалось, всё равно считать приходиться в одиночку. Но она не одна. Но разве ей это скажешь? – У нас ящики от продуктов остались.

Эмма кивнула. И они отправились в лабораторию, и Фета там уже не было, не было сил рассказывать о бале. Вчера объяснились же. Он толком ничего не стал рассказывать, а Эмма тем более. Впрочем успеется.

Она открыла ему фотографии и вывела их на второй монитор, и включила что-то своё.