Небо на троих (СИ)

Одна мысль о том, что пичужка без трусиков, отдавалась таким болезненным распиранием в штанах, что Даур готов был не то вернуть ей её шрявьи трусики, не то остановить мобиль и отыметь девчонку прямо в «сильфиде».

А то и вовсе закутать её в отрез чёрной материи, как делают со своими женщинами тёмные альвы.

Видел Даур таких — в прошлом месяце как раз целая делегация из Багряного Каньона во дворце была. Шейхи их приезжали, прямо из своего подземного мира к его императорскому величеству. Никто не предупредил, что путешествуют они вместе с жёнами (спасибо, не со всеми).

Вот и за спиной каждого тёмного альва перетаптывались мешки на ножках, которые жёны. Увидишь на улице эдакое чудо — и непонятно, человек перед тобой или нет. Реально, больше всего похоже на мешок, перевёрнутый вверх ногами, а сквозь плотную сетку спереди посверкивают красные светящиеся глаза. Жуть!

Это тогда ему так показалось. Они ещё ржали потом с Арнэем, как умалишённые. Своих любовниц драгхи предпочитали одевать откровенно. Насколько это возможно, конечно. Чтобы не выглядеть в глазах низших, словно они в компании путан с трассы.

А вот сейчас, кажется, такая хламида для пичужки не помешала бы.

От того, чтобы прямо сейчас развернуться и поехать за таким чёрным мешком, дабы надеть его птичке на голову, Даура удержала лишь мысль, что в таком виде её, конечно, хрен пустят на занятия.

«Ну и хорошо! — прозвучала следующая мысль, ещё более идиотская, нежели план по упаковке. — И нечего ей там делать».

Лишь остатки здравого смысла не дали вывернуть руль.

— Ты во сколько заканчиваешь? — спросил он, глядя прямо перед собой.

— В четыре, — пискнула она и добавила: — У нас практикум по ментальному управлению. Отработка за прошлую неделю…

— Так каникулы же были, — удивился Даур.

— Мышь… то есть препода это не волнует.

— Мышь, значит, — хмыкнул драгх. — А кто у вас менталку читает?

— Дэз Маушсар, — робко ответила она.

Губы драгха помимо воли хозяина растянулись в улыбке.

Маушсара он помнил, тот читал у них менталку на первом курсе. Но запомнился, паразит, на всю жизнь. И правда на мышь очкастую похож. Как же они сами не сообразили?

— У нас его ихневмоном звали, — зачем-то сообщил он.

Пичужка прыснула, а Даур хмуро подумал, что хорошо, пожалуй, что они расстаются практически до вечера. Так и сторчаться недолго.

— В четыре жду тебя здесь, пичужка, — по-прежнему не глядя на неё, сказал драгх, припарковавшись.

— У меня доклад на завтра, — робко сообщила она. — И ещё неизвестно, что сегодня… зададут.

— Я сказал, в четыре! — почти рявкнул он и, хоть и не смотрел на неё, знал откуда-то, что она растерянно заморгала.

И осталась сидеть на месте.

— Ждёшь, пока тебе дверь откроют? — хмыкнул драгх.

Боковым зрением он видел, как Ингури помотала головой.

— Тогда чего же?

Драгх повернулся и прочитал по её губам «трусики» …

Точно! Шрявьи трусики… он и забыл, что они у него. Вот, то, что она без них — не забывал ни на секунду, а что у него во внутреннем кармане кружевной лоскуток, впитавший её запах — просто напрочь из головы вылетело.

Одурманила она его…

28.2

— Чтобы носить трусики, нужно быть послушной девочкой, пичужка, — проговорил он. — А ты всё ещё наказана.

— Что мне сделать… Чтобы получить их обратно? — сглотнув, спросила она.

И так спросила, что он чуть не вышвырнул её из мобиля к шердовой матери. Вот зачем она так… грудь свою… ну, приподнимает и опускает? И ресницами хлопает?! И губу кусает?!!

Какой же острый её стыд на вкус, когда она голая под платьем!

Даур вдруг представил, что подхватывает её под обнажённую попку ладонями и насаживает до основания на свой вздыбленный член! Резко, жёстко! Снова и снова. Прямо здесь, на парковке!

И она всхлипывает и стонет, трётся о его лицо сиськами с маленькими тёмными сосками. Такими сладкими… Такими нежными. Как она стонала, когда он нежил их языком, как сладко, упоительно вскрикивала, когда прикусывал… Довести бы её до такого остервенения, чтобы скакала на нём сама, как скаковая лошадь, насаживаясь на его член второй своей дырочкой…

Надо будет обязательно проделать это. Попросту запретить ей кончать, и потом, когда она уже надежду потеряет, и разум, как он сейчас…

— Что мне сделать? — вырвал её голос из размышлений и на этот раз в нём раздалось хрипловатое потрескивание.

— Просто поцелуй меня, детка, — хрипло прошептал драгх.

Она подалась ему навстречу, качнула своей умопомрачительной грудью. Крохотные твёрдые соски проступали даже через плотную ткань платья.

Доверчиво прижалась своими мягкими, тёплыми губами…

Какая же сладкая на вкус, какая же…

Не выдержав, Даур всё же укусил её за губу. Словно метку ставил. Надавив на затылок, не дал отстраниться, когда она протестующе пискнула. Сунул язык в её нежный рот на всю длину. Глухо застонал, когда она принялась робко посасывать его, причмокивая, как ребёнок конфету.

Ладонь, упирающуюся ему в грудь, силящуюся отпихнуть его от себя, драгх, хмыкнув, положил на свой вздыбленный член, готовый вот-вот порвать брюки.

Может, дать ей всё же в рот?!

Проклятье!