Небо над бездной

В пансион Федор вернулся на рассвете. Шел пешком, благо было недалеко. Знобило, мучила изжога. Он так устал, что не сразу заметил бредущего следом серого призрака в шляпе, а когда заметил, помахал ему рукой как доброму приятелю. Призрак наверняка устал не меньше него.

Пришлось долго звонить. Хозяйка в банном халате и папильотках открыла минут через десять. В ответ на извинения нахмурилась и проворчала, что если постоялец возвращается, когда все спят, ему следует заранее попросить ключ от входной двери.

Оказавшись в своей комнате, Федор заставил себя умыться и почистить зубы. Наконец залез под перину, свернулся калачиком, подумал, что загадка князя слишком уж проста. Он сразу понял, кто из ближнего круга мог в детстве так мерзко нашалить.

— Но вдруг я ошибаюсь? Я ведь не так хорошо их знаю. Интересно, на какие средства князь устроил это пиршество? Почему на меня не действует его выпученный взгляд? Господи, какое счастье, что не действует, Господи, спасибо, что я не поддаюсь, — бормотал он в подушку, пока не заснул.

Вуду-Шамбальск, 2007

Часов до четырех утра Дима прилежно изучал содержимое Сониного компьютера, лавина непонятной информации ошеломила его, он не знал, как к этому всему относиться.

Он видел собственными глазами ожившего и вставшего на ноги старца Агапкина, хрустальный череп и самих тварей, танцующих под музыку Равеля. Он не мог просто отмахнуться от всего остального и сказать себе: чушь, бред.

Художник Альфред Плут за сто лет до изобретения микроскопа разглядел и точно изобразил микроскопических паразитов. Господин Хот не изменился с 1913 года по сей день, не отбрасывает тени и намерен в ближайшие лет сто развязать глобальную войну между мужчинами и женщинами. Некто Дассам, степной целитель, с которым познакомился путешественник Никита Короб пару веков назад, до сих пор обитает здесь, и есть шанс, что он поможет Соне.

Как именно поможет и в чем состоит опасность, Дима понять не мог. Когда Соню похитили, это было конкретно, ясно. Похищение устроили грамотно, надо отдать им должное. Пожар в лаборатории, обугленный труп, который опознать невозможно. Если бы не случайность, если бы не шапка, найденная на берегу, Соню вполне могли до сих пор считать погибшей при пожаре.

Вряд ли они опять решатся ее похитить.

Оба старика, Данилов и Агапкин, твердили в своих посланиях о какой-то инициации. Якобы для Сони эта инициация чудовищно опасна. Хот непременно ее устроит. Когда, каким образом, никто не знает. Соня должна ее пройти. Соне категорически нельзя ее проходить. Соня может ее пройти так, что никто, в том числе она сама, не заметит, ни о чем не догадается, но последствия окажутся роковыми.

У Димы щипало глаза, строчки расплывались. Он умывался холодной водой, курил в окно, опять садился к столу. Прочитано было процентов двадцать из всего объема информации. К половине третьего ему стало казаться, что у Сталина на портрете шевелится ус. В три, когда он в очередной раз отправился умываться, в зеркале над раковиной возникла администраторша. Она улыбалась, держала в руке какую-то белую толстую веревку. Дима зажмурился, подставил голову под кран. От холодной воды полегчало. Администраторша исчезла.

Без десяти четыре сильный порыв ветра из приоткрытого окна вздыбил шторы, раздался тихий женский смех. Дима не сразу догадался, что просто люстра качается и звенят хрустальные подвески. Он закрыл окно, выключил компьютер, отправился в гостиную, залез под одеяло. Прокручивая в голове прожитый день, он вспомнил, что Соня еще с утра была жутко напряжена, ей повсюду мерещились участники ее похищения. То электрик показался похожим на слугу с яхты, то наладчика оборудования она приняла за Гудрун Раушнинг.

Эту Гудрун Дима никогда не видел, Зубов рассказывал о ней. Патологоанатом, которая вколола Соне дозу снотворного при похищении, а потом как бы случайно заперла Зубова в холодильнике морга, когда он явился опознавать обгоревший труп. Чудовище, по словам Зубова, имело вполне нормальный женский облик. Рыжая, яркая, грудастая баба. Между тем наладчик был лысый, жирный, тусклый мужик.

«Сонин ноутбук, который остался на яхте, ждал ее в лаборатории. Странные записки, по русски и на латыни. Пробирки с кровью. Допустим, они уже здесь, — думал Дима, — допустим, электрик действительно слуга с яхты, а наладчик — Гудрун Раушнинг. Но что они собираются делать?»

Уже на границе сна и яви возник образ маленького хрупкого старичка шамбала, дворника в телогрейке и шапке ушанке. Он лихо орудовал лопатой, расчищал дорожку возле лабораторного корпуса. Соня стояла у окна, прижавшись лбом к стеклу, смотрела на старичка. В тот момент она совсем оцепенела. От нее веяло холодом, даже голос у нее изменился. И вдруг старик кинул снежком в окно. Соня словно оттаяла. Уткнулась лицом Диме в плечо и была под его руками опять живая, теплая.

Орлик открыла окно, крикнула старику: «От вас я такого хулиганства не ожидала, уважаемый Дассам!»

«Мало ли тут стариков по имени Дассам? Наверное, очень распространенное в степи имя», — подумал Дима и с этой мыслью уснул.