Небо надо мной (СИ)

Если быть до конца откровенной, я часто завидовала ей – её способностям открыто выражать свои эмоции, искренне радоваться и огорчаться. Не будь она сестрой Стива, я попробовала бы даже подружиться с ней.

Той же ночью Стив пришёл ко мне ещё более измотанным, чем обычно, а когда он кое-как стянул рубаху, я заметила его перебинтованное предплечье и выдохнула:

– Что случилось?

– Фигня, – пробормотал он, потирая лицо ладонями.

Я наклонилась, чтобы рассмотреть повязку поближе, и сказала:

– Завтра в школе всё равно разболтают.

– Люди… слишком много говорят. – Он откинулся назад, опершись на стену. – Нас с Малышом… с Джереми обстреляли какие-то мудаки, когда мы патрулировали склон возле Скалы Койота.

– Дался вам этот паршивый склон, – процедила я и зажала уши ладонями, когда он открыл рот, чтобы в очередной раз поведать мне, что это его земля. По мне, так никакая Скала Койота не стоила и капли его крови.

Стив поймал меня за руки и развёл их в стороны.

– Тебя могли убить! – закричала я срывающимся шёпотом, а он только улыбнулся и пожал плечами:

– Сегодня был хороший день, чтобы умереть.

Я стояла и смотрела на него сверху вниз, бессильно сжав кулаки, – смотрела на белую полосу бинтов, перечеркнувшую его сильную смуглую руку, на белёсые шрамы, там и сям метившие его тело.

А потом я встала на колени между его раздвинутых колен, наклонилась и потянула вниз «молнию» его джинсов.

– Скай! – изумлённо прохрипел он, хватая меня за волосы и оттягивая мою голову назад.

Никогда раньше я этого не делала.

Впрочем, позже – тоже.

– Я этого хочу, – раздельно сказала я, и его пальцы медленно разжались. Он опять откинулся назад и закрыл глаза.

Я была абсолютно неумелой, я не знала, как мне скоординировать движения губ и языка, и как не задеть его зубами, и дважды чуть не поперхнулась – всё-таки он был таким большим. Но я отчаянно хотела доставить ему удовольствие и ликующе зажмурилась, услышав его первый глухой стон, который он не смог сдержать. Наконец-то Стив Токей Сапа был полностью в моей власти!

Его пальцы снова запутались в моих волосах, причиняя боль, но это была сладкая боль, и я поймала ритм, чувствуя, как он инстинктивно подаётся вперёд, всё глубже, и не позволила ему оттащить себя, как он намеревался, когда мой рот стал наполняться его горячим семенем.

– Ты меня добить решила, да? – выдохнул он, когда смог говорить.

– А ты мне голову почти оторвал, – пожаловалась я, потеревшись щекой об его гладкий живот.

Он опять потянул меня за волосы, но уже мягко, и сказал, когда я подняла голову:

– Ты никогда не спрашивала, как звучит твоё имя на нашем языке. На языке Лакота.

Я не хотела ничего слышать про Лакота, но всё-таки спросила:

– И как же?

– Почти так же, как по-английски, – сонно проговорил он, опять закрывая глаза. – Скан. Небо. Не предавай меня, Скан.

И он заснул.

А я уткнулась лбом в измятую постель.

Я не знала, что мне делать, на что решиться.

Он же сам меня предал. Он предпочёл мне ту священную груду камней, которую Лакота именовали Паха Сапа, предпочёл мне проклятое Озеро Ножа, которое он взялся защищать ценой своей жизни, и на берегу которого его застрелили пять лет спустя.

Во всём, что произошло с ним, моей вины не было.

Не было.

***

В тот день, когда мне наконец пришлось сделать решающий выбор, Стив уехал в Рапид-Сити по делам деда.

Все тесты были мною сданы, и я готовила выпускную речь как лучшая ученица нашей параллели. Но, признаться, это давалось мне с трудом – все мысли крутились вокруг Стива. Я успокаивала себя тем, что у меня ещё есть время, а он, возможно, одумается.

Возможно.

Эта неопределённость была невыносима.

Вдруг я услышала на лестнице шаги отца.

Он подошёл к моей полуоткрытой двери и деликатно постучал по косяку костяшками пальцев.

– Входи, па, – устало отозвалась я, откладывая книгу.

Я знала, что он хочет откровенно поговорить со мной, но понятия не имела, что ему отвечать на его закономерные вопросы о моём будущем. И уж тем более не могла предвидеть того, что произошло.

Отец без какого-либо разрешения молча открыл первый ящик моего стола и достал оттуда все адресованные мне письма из университетов и колледжей.

– Лучших юристов страны готовят Чикагский и Колумбийский университеты, – бесстрастно сказал он. – Тебе ответили из двух этих учебных заведений. Там тебя ждут. Что здесь делают бумажонки из Омахи и Средне-Западного?

– Я подала документы и туда, – так же бесстрастно отозвалась я.

Отец опустил голову, а потом присел рядом со мной.

– За этот год я не сказал тебе ни слова упрёка, Скай. – Он снял очки и потёр переносицу. – Я видел, как упорно ты учишься. И как ты переживаешь свой… роман. Ты даже в раннем детстве уже была взрослой, и я никогда не навязывал тебе свою волю. Ты всегда сама строго контролировала свои желания и возможности. Но сейчас… Скай, ты можешь достичь настоящих вершин – это знаем мы оба. Если ты останешься здесь, ты достигнешь лишь вершины Скалы Койота. Ты этого хочешь добиться в жизни?

– Нет! – я неистово замотала головой. На меня будто рухнула эта самая скала, и я почувствовала, что задыхаюсь.