Небо покоряется смелым

Но где найти этого одаренного? Тренеры сборной команды ездили в разные аэроклубы, изучали кандидатов на месте. Разговаривали с инструкторами и тренерами, наблюдали за полетами молодых. Задача осложнялась тем, что все эти спортсмены занимались по программе чемпионатов страны, в которой уже тогда почти не осталось фигур высшего пилотажа. Молодые летали на учебных Як-18 по кругу над аэродромом, по маршруту и «под шторкой», — так называется полет по приборам. И вот по этому, во многом еще ученическому почерку надо было распознать задатки потенциального мастера.

— Многие ребята летали вроде бы неплохо, — рассказывал мне Касум Гусейнович о той поре. — Несколько человек мы отобрали, чтобы еще раз повнимательнее приглядеться к ним у себя на Тушинском аэродроме. Но чаще всего не смогли бы предсказать, как сложится в сборной судьба даже способного пилота.

И все-таки в одного молодого летчика они поверили сразу и безоговорочно. Случилось это, когда в небо Тушина поднялся очередной из кандидатов, отобранных Касумом Гусейновичем в Калужской летно-технической школе ДОСААФ. Уже по тому, как он выполнил простейшие фигуры, угадывались и твердая рука, и точный расчет. Он пилотировал в энергичном, скоростном темпе. А четкость и вместе с тем раскованная уверенность полета дополняли штрихи к пилотажному портрету новичка. В общем, этот парень на учебном Зет-326 демонстрировал отнюдь не ученический почерк.

— Кто над «точкой»? — поинтересовался капитан сборной Егоров.

— Виктор Лецко из Астраханского аэроклуба, — назвал молодого летчика Нажмудинов.

— Что скажете, Касум Гусейнович?

— Неплохо. Линии чистые, хорошие. Летает уверенно. Надо бы присмотреться к пареньку.

После приземления Лецко подошел к тренеру; ростом невысок, но телом крепок. Черты лица еще сохранили что-то мальчишеское, задорное. В глазах — немой вопрос. Нажмудинов ответил вопросом:

— В сборной хотел бы тренироваться?

— Конечно. Только вот подойду ли? Я ведь самолетным спортом не занимался.

— Думаю, что подойдешь.

Так Виктор Лецко попал на первые в своей жизни учебно-тренировочные сборы. Кроме него занимались тогда еще несколько кандидатов. Разумеется, с таким пестрым контингентом хлопот навалилось хоть отбавляй. Прежде всего, Нажмудинов не мог забывать о подготовке летчиков основного состава к очередным международным соревнованиям в Венгрии. Одновременно приходилось очень много сил отдавать новичкам, постепенно подтягивая их до уровня опытных пилотажников. Однако спортивных самолетов для тренировок в то время еще не хватало. Вот и приходилось ломать голову: каким образом спланировать полеты? Задача, прямо скажем, не из простых. И обстановка на сборах зачастую создавалась совсем не идиллическая.

— Касум Гусейнович, опять сегодня одни молодые летают? — удивлялся Пономарев. — Представляю, как мы будем выглядеть на соревнованиях в Венгрии! Времени-то осталось в обрез…

— Нельзя жить только сегодняшним днем, — возражал в таких случаях тренер. — Пойми, эти ребята — наш резерв, наше будущее… Кстати, завтра с утра снова выпускаю новичков.

В таких тренировочных полетах «под диктовку» наставника рождается одна из непреложных заповедей пилотажника: летай не просто хорошо, а так, как нужно. Способность же летать «так, как нужно», воспитывается постепенно, исподволь. Чтобы заполучить крупицу опыта, спортсмену приходится проделывать в одном полете десятки непримечательных действий, помноженных на десятки других непримечательных полетов.

Как-то один из молодых не выдержал:

— Касум Гусейнович, да что же это за треклятая бочка такая?! Который уж раз выполняю, и все никак: то получается вяло, то не докручиваю каких-нибудь три-четыре градуса…

Нажмудинов ответил как всегда невозмутимо:

— В работе пилотажника, пожалуй, самое сложное — умение терпеть. Надоело раз за разом повторять одну и ту же каверзную эволюцию, а ты терпишь! Досадно в каждом вылете спотыкаться на такой вот бочке, а ты терпишь! Перетерпишь десятки бочек, штопоров, переворотов — и тебе откроются секреты и бочек, и колоколов, и других сложных фигур. Только надо работать неустанно, работать и анализировать, искать, не сдаваться.

…Далеко не все абитуриенты смогли тогда сдать вступительные экзамены. Некоторым не удавалось овладеть обратным пилотажем. А сколько раз доводилось Нажмудинову видеть, как хорошо владеющий техникой пилотирования кандидат в сборную не «дотягивает» комплекс до конца только из-за физической неподготовленности! Где уж такому выдержать ошеломляющие перегрузки, точно рассчитать и четко выверить каждый жест, сохранить безукоризненную координацию движений? Чисто отработав начало упражнения, он, как правило, потом начинал громоздить одну ошибку на другую: то выходил из зоны пилотажа, то терял темп и неряшливо выполнял трудный элемент, а то и вообще пропускал очередную фигуру.

Нет, недаром в сборной строго соблюдался «сухой закон», никто в команде не курил. Тренер не скрывал, что ко всякой распущенности относится с непримиримостью.