Небо после бури

Я вытаскиваю кинжалы, втыкаю их в щели и подтягиваюсь. Гигантская могила остается внизу. Я думаю о шраме от укуса Гримарра: эта отметина в виде полумесяца напоминает мне о том, что варвар-кровопийца многие месяцы терзает мой город, мой народ, пьет его кровь. Я отгоняю мысли о смерти и представляю, как мои руки сомкнутся на горле этого ублюдка. И с каким удовольствием я сверну ему шею.

Время тянется мучительно долго, но я упорно лезу все выше. Я взмокла от пота, тяжело дышу, у меня болят все мышцы. Наконец я цепляюсь за край утеса и, хватая ртом воздух, высовываю голову, осматриваясь.

Скала Кардиум имеет форму клина. Его узкий конец не шире метра. Я сейчас повисла именно на этом «острие». В самой широкой части ширина скалы – метров тридцать. В дальнем конце расположены три террасы, с которых зрители наблюдают за казнью.

Террасы забиты варварами. В нескольких шагах от меня стоит Гримарр.

На колдуне только набедренная повязка, бледное тело залито кровью. Он лопочет, как безумец, и я различаю то самое заклинание: «Ик тахк морт фид иникант фи». Воздух вокруг его фигуры дрожит. Обрубок левой руки затянулся розовой кожей, точно она заживала не две недели, а несколько месяцев.

Пусть он не может вызывать призраков, зато обладает другой магией.

Невдалеке пылает костер, который охраняет группа стражников. Пока я прикидываю, представляют ли они для меня реальную угрозу, раздается оглушительный барабанный бой, и я от неожиданности едва не разжимаю пальцы.

«Северная башня в руках армии законного Императора. В атаку».

«Восточная башня в руках армии законного Императора. В атаку».

«Западная башня в руках армии законного Императора. В атаку».

Я слышу чей-то крик, потом к нему присоединяются дюжины, сотни, тысячи. Это не вопли горя и отчаяния, это яростные, мстительные крики. Во всем городе женщины, дети, раненые и старики, которых мы бросили на милость карконов, взялись за оружие. От этого звука кровь быстрее бежит по жилам. Этот крик предвещает неизбежное поражение захватчиков.

Я на миг закрываю глаза и вспоминаю, как пал Антиум. Как мои солдаты, одержимые призраками, убивали своих. Я думаю о мадам Хире и о рыдающих девушках в борделе.

«Верность до конца».

Я забираюсь на скалу, выпрямляюсь во весь рост и срываю капюшон.

– Гримарр! – рычу я, одновременно швыряя в него три кинжала.

Но он с невероятной ловкостью уклоняется от клинков. Не оборачиваясь, он смеется. Это хитрый, коварный, торжествующий смех.

– Кровавый Сорокопут, – шипит он. – Наконец-то.

Его солдаты приближаются, но я плюю на землю у его ног и режу ладонь. Моя кровь капает на скалу Кардиум.

– Я вызываю тебя, Гримарр. – Я говорю громко, чтобы меня слышали зрители на террасах. – Вызываю тебя на поединок без стали и без камня, без клинков и без стрел. До тех пор, пока один из нас не падет мертвым.

Я бросаю на землю меч и последний кинжал.

– До смерти, значит. – Гримарр оборачивается ко мне, и я вижу, что у него совершенно белые глаза, без радужных оболочек и зрачков – глаза одержимого.

Проклятье. Карконский колдун каким-то образом ухитрился вызвать призрак.

– Ну, тогда иди сюда, девчонка. – Его голос тоже звучит как-то странно, как будто множество голосов накладываются один на другой, порождая зловещее эхо. – Иди навстречу своей судьбе. Получив твою душу, я открою двери в ад!

Карконы возбужденно ревут. Телохранители Гримарра держат руки на эфесах мечей, но отходят. Вызов принят.

Я игнорирую бормотание колдуна, сосредоточившись на том, как мне с ним справиться. Призрак, вселившись в тело человека, дает ему сверхъестественную силу и проворство. И если я ему попадусь, мне конец.

Колдун пригибается – готовится к прыжку. Он выше меня, крупнее, шире в плечах. Благодаря присутствию призрака он может двигаться стремительно, как всполох молнии. Я бросаюсь на него, наношу мощный удар кулаком в грудь и в развороте ногой прямо в горло.

Обычного человека это отбросило бы назад. Но Гримарр словно не замечает ударов, делая выпад, чтобы схватить меня за ногу. Я чудом успеваю ее отдернуть.

Я бегу в сторону костра, но варвар мгновенно догоняет меня и атакует: бьет в солнечное сплетение с такой силой, что я сгибаюсь пополам и ощущаю приступ тошноты. В ответ Гримарр получает от меня локтем в глаз. Раздается отвратительное чавканье, и колдун воет от боли. Он тянет ко мне свои лапы, но я ускользаю. На этот раз я перемещаюсь к обрыву, останавливаясь почти у краю пропасти. Гримарр щурится и пятится, видимо, угадав мои намерения.

Со стороны кажется, что он отступает. Варвары, невидимые во мраке за костром, ревом подбадривают его. Бледное лицо колдуна искажает звериная гримаса. Он мчится ко мне с невероятной скоростью. У меня есть лишь мгновение на то, чтобы пригнуться и ударить его по ногам в надежде на то, что он перекатится через меня и рухнет в яму.