Небо Славян (СИ)

Слабый не мог выжить в таком суровом мире, выживали сильнейшие. Сильные давали жизнь таким же, как и они сами, крепким детям и внукам, от которых пошел род славян. Природа давала им почти все. Русу не нужны были слуги, которые за него пахали бы землю, охотились, занимались корчеванием, шили одежду и готовили еду. Славянин мог все делать сам и считал зазорным, чтобы за него кто-то что-то делал. С малолетства каждый мог найти себе пропитание, выжить один в лесу и прокормиться. Ленивых не было, все любили труд, которому учили с детства родители.

Ко всему имели отношение боги. Славивший богов жил под их присмотром. Постоянно отмечались праздники, совершались чествования богов, приносились жертвы на капищах, волхвы просили хорошего урожая, прибавления в роду. В начале весны перед пахотой просили, чтобы хлеба заколосились, чтоб пшеницу, рожь, овес, ячмень не побил град, не погубила засуха. А после сбора урожая приносилась большая жертва — благодарение богам. Если же год выдавался засушливым, урожай был не очень хорошим, а поголовье скота не увеличивалось, то считалось, что род принес слишком малую жертву, за что боги гневались.

Весна уже вовсю гуляла по земле словен, и пришло время приносить жертву Даждьбогу, просить хорошего урожая, прибавления в роду. Весь народ шел в городище, где находилось главное капище богов, где волхв Велислав приносил жертву. Еще с утра со всей округи шли люди. Шли семьями, весело шумя и обмениваясь шутками, встречали друзей и родню. Каждая семья несла какое-то угощение, снедь, чтобы после обряда как следует отпраздновать это событие. Ведь потом начиналась напряженная страда, каждый трудился не покладая рук, гнул спину на поле или же промышлял ремеслом. Перед тем как приступить к кропотливому труду, хотелось снять с плеч всю накопленную зимнюю тоску и начать новую жизнь — с труда.

Подношение богам должно было состояться после полудня, чтобы люди успели собраться, дойти да Словенска. Старейшины приехали раньше, еще поутру, чтобы повидаться с князем, расспросить о делах будущих, что на уме на этот год, авось какое событие намечается, или же все останется на своих местах. Все старейшины деревень уважали Гостомысла, так же, как до этого уважали его отца Белослава. Людей при оружии не имели, не было нужды, каждый был своим, и не было такого, чтобы кто-то покушался на людей одной с тобой крови, ибо каралось это страшной карой. Негоже на празднике, чтоб славяне перед богами друг с другом вздорили и проливали человеческую кровь на алтарь, вместо крови животных.

В это утро все собрались во дворе у князя. Но сбор этот был не по поводу жертвоприношения, однако не менее важный. Около полутора десятков человек было во дворе, и каждый был встревожен словами Данко, старшего сына словенского кузнеца. Людей младшего возраста там не было, собрались только старшие, чей голос имел вес и чей возраст и мудрость были уважаемы народом. Все негодовали, известие о хазарах прилетело неожиданно, старшие решали. Князь сидел на скамье, поставив одну ногу на пень, а рукой, упершись в ногу, почесывал бороду. Многое зависело от него, его слово имело самый большой вес, на то он и был князем. Также тут присутствовал и кузнец Рат, вместе со своим старшим сыном. Данко сообщил все своему отцу, после чего они вместе направились к Гостомыслу, ибо вести эти были очень тревожные.