Небо Сталинграда. Смертельная рана люфтваффе

Огромное напряжение в боях не проходило без последствий. Температура тела часто подскакивала до 38–39 градусов, сильное истощение, упадок сил. Вот так приходилось летать, времени на лечение и восстановление здоровья не было. Лихорадило, трясло… В бою от перегрузок часто тошнило… Перед глазами стоит один из вылетов в те дни. Сопровождаем «юнкерсы» Ju 88 на Сталинград, их атакуют русские истребители. Схватка продолжалась долго, как проходила – не помню. Помню потом: с трудом удерживаю самолет, смотрю на землю и не могу сориентироваться, хоть с парашютом прыгай. Другие летчики чувствовали себя не лучше.

Моргунов М. Время героев. Из воспоминаний летчика-истребителя I/JG53 В. Криниуса // Вокруг света. – 2001. – № 11.

3.09.1942 г

Ранним сентябрьским утром девятка У‐2 взяла курс на юг, к Сталинграду, где в то время бушевало невиданное кровопролитнейшее сражение.

Проплыли под крылом волжские города Ульяновск, Сызрань, Саратов, зеленые холмы Жигулей. И вот уже на горизонте, перечеркнув голубую даль, повисли два ядовито-черных столба дыма. Это в прифронтовом Камышине горели цистерны с нефтью. Здесь уже побывали фашистские бомбардировщики. Чем ближе город, тем шире и зловеще расползается над степью дым. Уже видны у его основания всполохи пламени, дожирающего сооружения речного порта. Ведущий прижал девятку почти к самой земле, прибавил скорость. Через несколько минут наши самолеты, совершив посадку на Камышинском аэродроме, были рассредоточены по его окраинам и замаскированы.

Аэродром тоже только что обработали «юнкерсы». Часть поля изрыта воронками, поодаль догорает истребитель И‐16. В знойном неподвижном воздухе висит запах гари, раскаленного железа и тротила.

От беззаботно-радостного настроения, не покидавшего нас во время всего полета над Волгой, не осталось и следа. Мы молча и сосредоточенно работаем у самолетов, затем роем неподалеку от них щели для укрытия.

Незаметно подкрались сумерки. Сердце сжимается в предчувственной истоме: а вдруг этой ночью и начнем? Скорее бы!

Но наш командир, капитан Карманов, поручив своему заместителю младшему лейтенанту Лебедеву руководство эскадрильей, надолго улетел в штаб фронта для – как он выразился – согласования плана предстоящих боевых действий.

На земле, в небесах и на море: Сборник первый. – М.: Воениздат, 1979. (Рассказывают фронтовики)

Экипажи У-2 получают крайние распоряжения перед боевым вылетом. Осень 1942 г. (РГАКФД)

4.09.1942 г

4 сентября стояла ясная безветренная погода. После захода солнца в небе до 19 часов 35 минут была ущербная луна, которая слегка освещала землю, и в вечерних сумерках над районом НП командующего 66-й армией изредка пролетали немецкие легкомоторные самолеты-разведчики.

Н.С. Скрипко (справа) с подчиненными офицерами. Осень 1942 г. Сталинград

Примерно к 22 часам приехал командарм Р.Я. Малиновский, вскоре прибыли заместитель Верховного Главнокомандующего генерал Г.К. Жуков, член Государственного Комитета Обороны Г.М. Маленков, другие генералы и офицеры.

Поступило донесение из штаба АДД: все самолеты, участвующие в бомбардировке заданной цели, вылетели и будут действовать в строго заданное время. Начало бомбардировки – 23 часа.

Не успел я доложить об этом генералу армии Г.К. Жукову, как послышался звук приближавшегося легкомоторного самолета, затем возник нарастающий свист авиабомб. – В щели, ложись! – подал я команду.

Раздались взрывы мелких авиабомб. Пострадавших, к счастью, не оказалось, хотя кое-кого обдало взрывной волной. У некоторых офицеров осколки повредили шинели.

– Почему АДД бьет по своим?! – с возмущением спросил меня Георгий Константинович – Где ваши сигналы?

Докладываю, что бомбил не наш, а вражеский самолет. Вечером на высотке было большое хождение, и это не могло не привлечь внимание противника.

Показав на свежую воронку, не более сорока сантиметров в диаметре, говорю, что таких мелких бомб авиация дальнего действия не применяет.

– Если бы наши экипажи, – пояснил я, – ударили по высоте, то они сбросили бы не меньше, чем ФАБ‐100, тогда вряд ли кто из находившихся вне укрытий уцелел бы.

– Вот спасибо, утешил, – иронически заметил Жуков. – Нечего сваливать на противника, умейте признавать свои ошибки.

Докладываю, что и по времени наши самолеты не могли быть здесь. До прихода соединений АДД оставалось еще 15 минут. Наши экипажи будут ориентироваться по кострам, выложенным впереди нас в километре, и ни одна авиабомба не будет сброшена на боевые порядки наших войск. Это исключено!

– Смотри, как горячо защищает своих, – усмехнулся Жуков, обращаясь к Малиновскому. – Впрочем, мы запросим отзывы войск о работе АДД.

На наблюдательном пункте еще не улеглось возбуждение, вызванное неожиданной бомбежкой, как послышался рокот наших самолетов. Гул моторов все более нарастал, а спустя минуту все увидели над обороной врага красные всплески, и затем до нас докатилось грохотанье разрывов…

Вдруг прибегает офицер штаба и взволнованно докладывает: АДД бьет по своим!