Небо цвета надежды

Мы с Разой и Динешем шагали по узким темным переулкам Каматипуры, кое-где залитым желтым светом фонарей и витрин местных магазинчиков, по лужам, накапавшим из протекающих кранов, по замусоренным тротуарам. Вдоль переулков тянулись трехэтажные здания, старые и ветхие, готовые вот-вот рухнуть, а из-за развешанного на веревках белья на нас с любопытством поглядывали едва одетые женщины. Неужели Мукта сейчас среди них? Среди ярко накрашенных, полуобнаженных женщин с цветами в волосах, живущих ожиданием и надеждой?..

От тоски и отвращения сердце мое сжалось. Прежде мне не доводилось бывать в подобных местах. По улицам здесь шатались мужчины с покрасневшими глазами, а на каждом углу топтались женщины в кричащих нарядах и с густо подведенными глазами. Некоторые из них накручивали волосы на палец, заманивая прохожих. Возле магазинов курили биди одетые в сари хиджра – они смотрели на нас, стараясь развеять свою боль в клубах табачного дыма. Афиши за их спинами изображали совершенно иную жизнь, а песни из болливудских фильмов заглушали страдания местных обитателей. Дети испражнялись прямо на улицах, неподалеку от нежащихся в ванне мужчин на красочных афишах. Совсем рядом какой-то человек склонился над мусорным контейнером, бормоча что-то себе под нос. Смрад становился невыносимым.

– Ждите здесь, – прошептал Динеш, – спасатели идут следом, а вскоре подоспеют и полицейские. Я им уже позвонил.

Мы стояли на углу и ждали. Как только полицейские сирены завыли громче, все вокруг засуетились. Лавочники торопливо опускали металлические ставни в магазинчиках, а прохожие побежали кто куда, бросая на тротуар бутылки, чтобы полицейским было сложнее догнать их. Нам с Разой велели залезть в джип Динеша и ждать, пока не уляжется суматоха. Всего за пару секунд полицейские успели вломиться в несколько обшарпанных домов и теперь выводили оттуда девушек и сажали по фургонам.

– Мы зайдем внутрь – надо проверить, не спрятали ли они кого. А вам, наверное, лучше посидеть тут, – сказал Динеш. – Мои ребята специально обучены спасать женщин и детей.

– Я должна туда пойти! – С этими словами я вылезла из машины. Раза последовал за мной.

В борделе оказалось почти совсем темно. Из крошечных непроветренных клетушек пахло потом, пол в коридоре был скользким, а из-за прохудившихся водопроводных труб в воздухе висела влага. В углу, над голыми стенами, висели редкие лампочки, а двухъярусные кровати сделали бы честь любой тюрьме. Дольше я не выдержала – развернулась и бросилась прочь. Лишь возле машины, прижав к груди руки и пытаясь вдохнуть, я заметила рядом Разу.

– Ты как, в порядке? – спросил он, и я кивнула.

От Разы веяло спокойствием. Заметив, что подошел чересчур близко, он отступил назад, вытащил из кармана сигарету и закурил.

– Они скоро закончат. – Он улыбнулся, стараясь выпускать дым так, чтобы не попасть на меня.

– Зачем тебе все это? – спросила я.

– Что именно?

– Мне больше никто не помогает. Тогда зачем это тебе?

– Затем, Тара, что, возможно, я тебя понимаю. Я знаю, каково это – остаться в полном одиночестве. И когда мы чувствуем себя одиноко, нам непременно нужен кто-то рядом. – Он стряхнул пепел.

Я отвела взгляд, не зная, что сказать. Сумятица вокруг унялась, улица опустела, и все затихло. Собаки деловито копались в мусоре, а посреди дороги мирно лежали коровы. Женщины в полицейском фургоне тихо переговаривались. Я всмотрелась в их лица, надеясь разглядеть за толстым слоем косметики знакомые черты и узнать родные зеленые глаза. Но я видела лишь настороженность, преграждавшую дорогу улыбке. Из-за страдальческого взгляда они были похожи одновременно и на взрослых, и на детей, потерянных и не знающих, кто они.

– Пора ехать, – предложила Саира, и Раза завел машину.

Мы приехали в реабилитационный центр и дождались там Динеша с девушками. Я видела, как волонтеры помогали им вылезти из машины. Динеш подошел к нам.

– Сегодня арестовали сорок три проститутки, и двенадцать из них захотели остаться с нами, – сказал он Саире.

– Как это? Только двенадцать? – удивилась я. – Возвращаются? Неужели кто-то хочет вернуться в такое место?

– Некоторые остаются, другие возвращаются, – ответил Раза.

Не глядя на него, я ждала, что скажет Динеш.

– Не все попадают туда против своей воли, – объяснил Динеш, – мы спасаем только тех, кого к проституции принуждают. Однако некоторых девушек угрозами заставляют остаться. Одни боятся, что их родителей в деревне убьют. Другие просто не подозревают о существовании иной жизни, и сколько бы мы их ни убеждали, они нам не верят. Они давно утратили способность верить людям.

– Вот как? – Я все еще смотрела на него, словно не получив ответа на вопрос.

Он отвел взгляд.

– Нет, никто из них по описанию не похож на Мукту.

– Я вам не верю, – Я вскочила и направилась в комнату, где сидели девушки.

– Подожди! – крикнул Раза. – Динеш и Саира занимаются этим уже много лет, не мешай им!