Небо цвета надежды

Я подумала о Таре. Интересно, есть ли у нее дети? Я представила, как заботливый муж ведет ее по белому больничному коридору, как вокруг нее суетятся медсестры и доктора, уверяющие, что ребенок родится здоровым.

– Тужься! – скомандовала повитуха, когда меня накрыло волной боли. Я вцепилась в койку, вдохнула поглубже, чувствуя запах пыли, и натужилась.

Это продолжалось несколько часов. Заглянувшая к нам Мадам велела Сильвии отправляться на работу, так что в тесной каморке остались лишь я и повитуха – нам вдвоем предстояло встретить моего ребенка. Я вопила и выла всю ночь. Малышка появилась рано утром, в оранжевом зареве рассвета, крича и пинаясь. А потом ее сунули мне в руки, такую крошечную, с едва раскрывшимися глазками, зато рот она то и дело открывала, жалобно оплакивая необходимость покинуть мое теплое чрево и явиться в этот непростой мир. Вы когда-нибудь смотрели на закат – долго, чтобы почувствовать себя его частью? Звенело ли у вас в ушах от любви, от всеобъемлющей радости, вырастающей откуда-то изнутри? Вот что я испытывала, когда мне дали моего ребенка.

И в ту же секунду меня охватил ужас от того, что я натворила: я привела эту невинную кроху в мир, который не будет к ней добр. Такие мысли приходили мне в голову и прежде, но по-настоящему я испугалась, только когда ребенок уже появился на свет. Обнимая запеленатого младенца, я вспоминала тот фестиваль Дивали, когда мы с Тарой видели мертвую малышку в белой пеленке, которую убили лишь за то, что она оказалась девочкой. Только сейчас я поняла мать, позволившую умереть собственному ребенку. Несмотря на смятение и чувство вины, она решила, что для девочки это наилучший выход. Я снова подумала про имя, которое Тара тогда выбрала для ребенка.

У меня хлынули слезы – от ужаса, вызванного воспоминаниями, или от внезапной любви к малышке у меня на руках. Не знаю, от чего именно, но прежде я никогда так не плакала. И я знала, что ни за что не поступлю, как та мать. Я никогда не причиню вред моему ребенку.

– Как ты ее назовешь? – спросила повитуха, вырвав меня из плена воспоминаний.

– Аша, – ответила я. Надежда моей жизни. Моя единственная надежда.

Глава 26 Тара

Сентябрь 2006

Конечно, мне не следовало приходить сюда. Это было опасно. Да, идея была неудачная. Однако, несмотря на все мои страхи, я стояла посреди оживленной улицы, на границе района Каматипура. В вечерней сутолоке сигналили машины и автобусы, лавочники с тележками расхваливали свою еду, мимо меня пробегали пешеходы. Я отошла в сторону, в небольшой переулок между двумя зданиями. Если пройти по нему дальше, то попадешь в лабиринт улочек, который носит название Каматипура. Это опасный и жутковатый район, полный сутенеров и наркоманов. Динеш неоднократно предупреждал, чтобы я не совалась сюда в одиночку. Но с момента моего возвращения в Индию прошло уже больше двух лет, полтора года я участвовала в облавах и устала ждать, когда мне сообщат о следующей, устала от надежды, просыпавшейся во мне, когда женщин выводили из борделей, но сильнее всего устала от разочарования, не находя среди них Мукты.

Если Мукта и впрямь здесь жила, значит, во время облав она пряталась. Я надеялась, что если приду одна, без соцработников или полицейских, и не стану поднимать обычного шума, то, возможно, есть крошечный шанс, что Мукта увидит и узнает меня, – и тогда ей не надо будет больше прятаться. Может быть, план этот был глупым и наивным, однако я решила рискнуть.

Небо надо мной прорезали оранжевые лучи заката, один за другим начали открываться табачные ларьки. Совсем юные девочки – некоторым было не больше десяти лет – прихорашивались в ожидании ночи. Одна из них, лет двенадцати, в красном платье и с намазанными красной помадой губами, похоже, заметила меня и зашагала ко мне. Когда девочка подошла ближе, я поняла, что смотрит она не на меня, а на ждавшего ее чуть поодаль сутенера в грязной белой футболке и мятых джинсах. Его спутанные волосы падали на плечи. Он поглядывал по сторонам, но я спряталась за угол, и он меня не заметил. Капли пота стекали по вискам и шее. А вдруг все-таки заметил? Я постаралась взять себя в руки. В любой момент я могла без оглядки убежать отсюда на оживленную улицу. Там было мое спасение.

Я выглянула из-за угла. Вытащив из кармана несколько купюр, девочка протянула их сутенеру, который, не удостоив девочку даже взглядом, молча пересчитал их, после чего она развернулась и направилась обратно, на пятачок под темным фонарем. За последние полтора года во время облав я вдоль и поперек исколесила эти переулки с командой Динеша и Саиры. Я смотрела в глаза сутенеров и владельцев борделей, я неплохо изучила район и пути отступления. Вот только что, если спастись не получится? Никто не знал, где я. Ни Разе, ни Динешу я не сказала, иначе они отговорили бы меня.