Небо цвета стали

Она вошла и оперлась спиною о двери. Комната пахла пылью, чернилами, старой бумагой, вином и мужским потом. Как видно, граф крепко сердился во время работы. Она помнила, какую полку он ей указал, там где стояли тома с новыми сведениями. Конечно, и речи быть не могло, чтобы собрать все, но, к счастью, она могла прочесть надписи на корешках: «Стада северных и западных пастбищ», «Стрижка овец», «Выработка, складирование и продажа древесины», «Дороги – имперские и наши», «Плата с держаний». Циврас-дер-Малег и вправду был скрупулезен.

Книгу, которая более остальных ее заинтересовала, она нашла посредине полок. Название «Живая сила: держатели, пастухи, купцы, ремесленники, воины», похоже, не оставляла сомнений, насколько ценными были для графа его люди. Якобы в далеких, южных странах, где торговали рабами, некоторые называли тех «говорящими животными». Граф со своей «живой силой» указывал, что ему тот образ мышления был не чужд.

Кайлеан вернулась с книгой в комнаты «княжны».

Дагена расставила на столике несколько свечей и указала ей на стул:

– Садись и читай. Я плохо управляюсь с меекханским.

– Конечно, ваше высочество.

Кайлеан присела в поклоне, пытаясь шуткой смягчить напряжение. Только когда за ней затворилась дверь, она почувствовала сухость во рту и то, как сильно трясутся ее ладони. Все же она не ощущала себя созданной для такой работы.

Книга была толщиной пальцев в пять, взятая в окованные бронзой деревянные доски, с кожаным переплетом. Как видно, граф счел необходимым, чтобы она пережила несколько поколений, хотя зачем бы его прапраправнукам знать, кто умер в какой-то там деревеньке ста годами ранее, – Кайлеан было не понять.

«Аамне Малэ – восемьдесят семь человек». Вот так, никакого вступления или названия, похоже, книга была продолжением длинного ряда своих предшественниц.

Ниже, словно в некоем военном реестре, шла таблица с перечислением количества изб, конюшен и амбаров, размеров полей и пастбищ и приписанных к ним холопов и пастухов. Было даже отдельное место для кого-то, кто назывался Харилол Санвэ и выполнял функции сельского знахаря, лечащего хвори как животных, так и людей. И полугодичные пометки: тот умер, здесь родился ребенок, это поле оставлено под пар, эта семья вернула арендуемую землю и переехала в город, здесь приняли на службу паренька… Циврас-дер-Малег и вправду мог сосчитать работающих на него чуть ли не поголовно.

Кайлеан увидела восемнадцать обширных отчетов за десять лет подряд. В таком темпе примерно через шесть лет книгу придется менять на новую.

Она перевернула страницу.

«Чехран – тысяча пятьсот восемьдесят три человека».

Чехран, вероятно, был городком, о чем свидетельствовало не только число обитателей, но и то, что в таблицах вместо амбаров и сараев фигурировали мастерские, кузницы, лавки и купеческие склады, а люди делились на гончаров, ткачей, красильщиков, кузнецов, бондарей, городских стражников и даже женщин для развлечения, как было оно тщательно описано. Если книги эти служили взиманию налогов и плат, то для графа, похоже, деньги не пахли. Также здесь записывались смерти, рождения, выезды и появление новых рук для работы, открытие новых лавок. Похоже, Чехран был драгоценностью в землях рода дер-Малег.

Но, увы, одной из немногих. Кайлеан быстро перелистывала книгу: на первый взгляд, поселков, городков да деревень свыше двухсот голов у графа насчитывалось десятка полтора. Калонвэе, Чехран, Малопс, Высокий Веттен были наибольшими из них. Остальные представляли собой деревеньки даже меньшие, чем Аамне Малэ. До пятидесяти людей.

Последние десяток-другой страниц заполняли сведения о солдатах на службе графа вроде: «башня на Двух Зубах – восемь человек под предводительством Фисадера-нет-Левоша». И ниже – информация: один ушел, другого перевели на службу в город, кто-то сломал ногу и был уволен, принято еще двое новых.

Вид этих строгих, ровненьких таблиц должен был радовать душу любого военного предка графа.

Они посвятили почти час просмотру книги, и наконец Кайлеан сдалась. В этом не было ни малейшего смысла. Все цифры и заметки много говорили о властелине окрестных земель, но ничего – о разыгрывающихся здесь событиях.

– Отнесу ее на место, – она потянулась, чтобы закрыть книгу.

Дагена воткнула ладонь между страницами:

– Погоди, я кое-что проверю.

– Что?

– Гляди, здесь, – палец «княжны» указал на одну из строчек. – Если я не ошибаюсь, это та группа шесть лет назад?

Она перевернула страницу.

– И здесь, и здесь, и здесь, и здесь тоже. Это запись от ранней весны, умерло больше людей, чем родилось детей, видишь? То есть болезнь пришла зимой.

– Бесара вспоминала о какой-то горячке или о какой другой заразе. И я была бы крепко удивлена, приди горячка в середине лета.

– Знаю. Читай, а то я – по слогам. Здесь…

– Умер отец.

– И здесь…

– Двое парней и хозяйка…

– И здесь…