Небо цвета стали

– Ветер с востока. – Анд’эверс засмотрелся в глубь расщелины. – Собирающий запахи над вересковыми пустошами Лао’хей, бегущий через равнины Псов, ловящий влагу на берегах Белых озер и Бервены. Нигде на свете ветер так не пахнет. Он не чувствовал его вот уже много лет.

– Как и ты. – Кеннет чуть отступил.

– Это правда. Но мой домен – огонь и железо, а его – ветер и вода. Его это сильнее трогает за сердце.

Лейтенант повернулся и кивнул десятникам.

– Разбиваем там лагерь, – указал он солдатам место в нескольких десятках ярдов от расщелины. – А они пусть спокойно обследуют проход.

Рота направилась в указанную сторону.

– Можете не спешить.

– Знаю. – Кузнец взглянул на скалы, откуда доносился голос Хаса. – Спасибо.

– Не за что. Шестая рота всегда к вашим услугам. – Кеннет направился за своими людьми. – Разводите два костра, на какое-то время мы здесь останемся.

Улыбнулся себе под нос. Им удалось, они доставили верданно до места, в котором те могли почувствовать ветер своей родины. В такие минуты даже гуляш из вяленой говядины может показаться вкусным.

* * *

Скала глухо стонала, гудела и тряслась. И тряслась так, что, даже сидя в нескольких десятках ярдов от расщелины, они чувствовали это в костях. Орнэ и Хас начали решительный штурм камня, а поддерживающая их группа более слабых колдунов и колдуний оказалась больше, чем Кеннет мог предполагать. По крайней мере десятка полтора людей, одетых порой настолько же экстравагантно, как и Хас, а порой – совершенно обыкновенно, крутились вблизи входа в расщелину. Приближаясь к ним, Кеннет всегда чувствовал на языке железистый привкус, а волосы на всем теле его вставали дыбом. Колдуны верданно пользовались Силой способом, может, не настолько уж зрелищным, как он надеялся, – но весьма интенсивным.

И результативным. До полудня вход был уже добрых восемнадцати футов шириной, он стонал и пыхал паром, а фургоны, вывозящие изнутри скальные осколки, едва поспевали за работой.

Воздух и вода. Так сказал Анд’эверс. Воздух и вода были доменом Хаса, и колдун использовал его, раскалывая и сокрушая скалы с каким-то мрачным, беспощадным упорством. Он не пошел, как Кеннет полагал, на ту сторону горы, чтобы взглянуть на возвышенность, отказал своему желанию, словно стремился использовать его как вдохновляющую силу в битве с камнем. Потом он начал расширять проход. И нужно признать, что делал это способом, что вызвал бы изрядное удивление у любого меекханского чародея.

Лейтенант только раз подошел посмотреть, как Хас работает. Колдун освобождал Силу, растапливая снег и лед, лежащие в проходе, но не позволял воде стечь, убежать наружу, а заставлял ее карабкаться по стенам, взбираться на скалы, втискиваться в щели и невидимые невооруженным взглядом расколы, внедряться в камень. По сути, были это простые штучки, которые мог применить всякий чародей, пользующийся аспектами, связанными с водой. Но потом Хас поднялся на цыпочки, широко раскинул руки и внезапно выполнил жест, словно пытался щелкнуть пальцами или схватить подлетающую стрелу. Ладони он остановил в каком-то дюйме друг от друга, но между скалами раздался глухой звук, а Кеннету казалось, что ему кто-то выкрутил желудок.

И внезапно скальные стены заскрежетали, загремели глухо и начали покрываться слоем льда. Ледовый язык протянулся от ног колдуна и пополз в стороны и вверх, словно выписываемые на стекле морозные цветы, только в сто, в тысячу раз быстрее. В некоторых местах он вспухал странными утолщениями, мощными наростами, в других – стекал вниз сталактитами. И все время раздавался стон и треск раскалывающегося камня.

Хас стоял без движения, а скалы вокруг него покрывались инеем, затем он наконец выдохнул, опустился на пятки и уронил руки. Потом повернулся и взглянул на лейтенанта.

– Уфф, давно, – вытолкнул Хас из себя, – давно уже я не ощущал чего-то такого. Такой Силы… на Востоке, в Степях приходилось иметь в виду ваших охотников за преступными колдунами, Ловчих Лааль, всюду вынюхивавших Пометников. Я почти позабыл, как оно бывает.

Он говорил медленно, с перехваченным горлом, но в глазах его плясала дикая, непокоренная радость. Кеннет невольно улыбнулся шире.

– Кое-кто должен моим солдатам стирку, – и указал на ледяные наросты. – Мы тогда могли и не шлепать по грязи.

– От капельки грязи еще никто не умирал. – Изо рта колдуна выходили клубы пара. – Хорошо заранее оценить, с кем ты выходишь в путь.

– Верно. – Лейтенант кивнул и сменил тему: – Племенные духи? Или дикие? Но диких ты бы не удержал столько времени вдали от родной земли, верно?

Приподнятые брови, насмешливая гримаса, иронично изогнутые губы – все то, что Кеннет уже видел в исполнении Хаса десятки раз.

– Ну-ну. Кто-то здесь прошел обучение у Крыс? Или в каком-нибудь храме?

– Или служил в самой северной из провинций, рядом с землями ахеров, а их шаманы связывают с собой духов кровью и болью. Я умею распознавать такие вещи. Это, – Кеннет указал на иней, – не просто чистые аспекты.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что некоторые из этих ледяных глыб, как я посмотрю, смерзлись в форме зверей и растений.