Небо в Океане

— И тебе здравствуй, Александр, — поприветствовала я нарушителя своего спокойствия.

И нарушителем спокойствия он звался вполне заслуженно! Потому как все эти два дня, что прошли с того самого выходного в аквапарке, я непрестанно думала о Саше (мне почему-то очень нравилось называть его именно так, плавно растягивая на языке, словно тягучий мед — С-а-ш-а). Он был везде: в мыслях, снах, книгах. Даже дурацкое небо напоминало мне о нем!

От этого я стала дерганной и раздражительной. Начала хамить и огрызаться, уподобляясь Рудневой. А мама в шутку сказала, что у меня начался поздний переходный возраст.

И вот, когда, я, наконец, смогла отвлечься от назойливых мыслей, моя проблема решила самолично явится ко мне и нагло напомнить о себе:

— Значит, все-таки прочитала, — со сталью в голосе произнес парень, сверля меня испытывающим взглядом. — Почему тогда не позвонила?

— Времени не было, — пожав плечами, равнодушно ответила я, ощущая себя королевой лжи. Позвонить я ему собиралась раз сто, но глупые строки, что возвышались над номером телефона, все время останавливали меня.

— Врать не хорошо, — издевательски протянул он, — тебе родители не говорили?

Разозлившись, я подалась необъяснимому внутреннему порыву и, уподобляясь все той же Рудневой, показала парню язык.

Саша на секунду оторопело застыл, а потом звонко рассмеялся, рассекая утреннюю тишину своим смехом. Я тоже долго не продержалась и присоединилась к хохочущему парню.

— И все же почему? — отсмеявшись, снова спросил у меня Сашка. Его глаза перестали весело блестеть, вновь став серьезными. — Я ждал.

От этого «я ждал», сердце мое предательски дрогнуло, просто-таки вынудив меня сказать правду:

— Мне не понравилась цитата, — отвела взгляд и поспешно добавила, пока парень не успел ничего сказать: — Просто я не хочу быть ей, понимаешь? Не хочу быть разрушенной Маргаритой. Куклой, которую безжалостно сломали ради дурацкой прихоти!

— А кем тогда? Маргаритой Николаевной или Готье? — назвал парень героинь Булгакова и Дюма, немало впечатлив и разозлив меня одновременно.

— У нас что, литературный кружок? Я хочу быть собой!

- Я думал тебе понравится, девчонки обычно любят этакое. Ну, там, стихи и всякое такое.

— Лучше пиши что-то от себя, — раздраженно ответила, коверкая в мыслях это его «девчонки любят».

— Я, к сожалению, не умею стихи сочинять, — с улыбкой в голосе произнес парень. — Это Красный у нас спец.

— Тогда пиши прозой! — посоветовала я и гордо (ну, я надеюсь, так выглядело со стороны) прошествовала дальше по набережной.

— Эй, стой! — донеслось сзади. — Ты куда, малышка?!

Я все так же гордо шла, не обращая внимания на восклицания парня, давая обиде в моей душе разрастаться с каждым шагом все больше.

«Девчонки любят! — ехидно крутилось в мыслях. — Так и шел бы к своим девчонкам! Зачем ему я?!»

— Да что с тобой такое?! — меня нагло обогнали и схватили за плечи, заглядывая в глаза. — Ты сегодня сама на себя не похожа, моя Маргарита.

«Никакая я не твоя!» — про себя возмутилась, а в реальности лишь насупилась и воинственно сложила руки на груди.

— Ну, перестань! — Саша, копируя всем известного кота, с мольбой посмотрел на меня.

«Фиг тебе!» — ответило в моих мыслях Тинкиным голосом, а я насупилась еще больше.

— Ну, хватит дуться, ёжик — парень пощекотал меня под подбородком, вызывая на моем лице улыбку-изменницу. — Вот так лучше! — Сашка тоже улыбнулся, заставляя мои нелепые обиды отступить. — Хочешь, поклянусь, что больше никогда не буду писать тебе?

— Можешь писать, только что-то нормальное, — благосклонно ответила я, заставив парня в который раз весело рассмеяться.

На сей раз смеяться вместе с ним я не стала, а тактично подождала, пока его приступ смеха закончится и загробным голосом спросила:

— Что смешного?

— Боже, детка, у тебя эмоции скачут, как на американских горках! Может, по мороженному, а? Я угощаю.

«Ушел от ответа, наглец!» — ехидно пропел внутренний голос, но на мороженное я согласилась…

***

— Саша, перестань! — заливаясь смехом и одновременно удирая от рожка с белым пломбиром, которым меня грозились выпачкать, взмолилась я.

— Повтори! — замерев, потребовал парень.

— Перестань! — выполнила странную просьбу.

— Другое.

— Саша? — неуверенно протянула я.

— Мне нравится, как ты произносишь мое имя, — с улыбкой чеширского кота ответил он.

— Значит, понравится и это! — воскликнула я и коварно мазнула подтаявшим мороженным по лицу парня, тут же отбегая на безопасное расстояние.

— Эй, а вдруг у меня аллергия на шоколад? — крикнул мне в спину голубоглазый, заставив испуганно оглянуться.

Забыв о коварстве, я кометой подлетела обратно, пытаясь на ходу выудить из сумки влажные салфетки. Мне самой часто доводилось мучиться от аллергии, поэтому я не понаслышке знала об этой заразе.

«А если у него еще и тяжелая форма? Я же от стыда сквозь землю провалюсь!»