Небо выбирает нас

НЕБО ВЫБИРАЕТ НАС

ГЛАВА 1

Над тихой степью пробуждалась заря. Она медленно разгоралась и мягким сиреневым светом застилала звезды, высвечивала на горизонте силуэты горных вершин. Неповоротливое красноватое солнце долго ворочалось за горной грядой и наконец выплыло, разукрасив небо малиновыми лучами.

Охолодавшая за ночь степь туманилась в мокрых падях и дышала тихим, едва уловимым ветром. С поникшим желтым камышом по берегам, прикрытая кое-где лоскутками тумана, шумела речка. Она проносилась мимо военного городка, затем круто отворачивала в сторону и с ворчливым клокотаньем бежала вдоль бетонной полосы с серебристыми силуэтами самолетов к беспокойному зимнему морю.

Климачов проснулся незадолго до рассвета. Натянув на разомлевшее после сна тело спортивный костюм, вышел на улицу. Хорошо! На душе ощущение праздника. А был всего лишь обычный будничный день. Обычный и необычный. Сегодня он впервые в боевом полку вылетит самостоятельно. Возможно, поэтому в праздничное чувство вкрадывалось еще и тревожное ожидание: надо выполнить задание на «отлично», чтобы командиры не причислили его с первого дня к разряду середнячков. И он постарается. Надо постараться!

Климачов окинул взглядом тонкий слой тумана над речкой, в искорках молодого инея степь и счастливо улыбнулся. Ему по душе был этот забытый богом пустынный уголок Закавказья. Исхлестанные дождями и ветром длинные солдатские казармы — старожилы военного городка, новые двухэтажные дома, белое квадратное здание клуба с высоченным памятником Валерию Чкалову у входа и речка — все это составляло новый мир, пока не обжитый им. Он не мог понять некоторых однокашников из училища, проклинавших судьбу, что загнала их в такую глухомань под названием Красные Маки. Вот и Можеров заскучал, все Вологду вспоминает, все чаще про родную деревню рассказывает. Это оттого, что до сих пор не летали. А вот полеты начнутся, и мелочной хандры у каждого заметно поубавится.

Громко стуча сапогами по мерзлой тропке, Климачов побежал к речке. На старых покосившихся мостках остановился, разделся до плавок, зябко посмотрел на быструю, свитую из жестких струй речку, шумно вздохнул и прыгнул в воду. Тело мгновенно напряглось от обжигающего холода, сжалось до каменной твердости.

— Уф! — вынырнув из воды, громко и радостно выкрикнул Климачов и поплыл против течения. Но холод не отпускал, разливался по мышцам, ноги вот-вот сведет судорога.

Еще, еще несколько секунд! Раз, два, три…

…На аэродром Климачов шел один. Среднего роста, в отливающей лаком новой кожаной куртке, он небрежно вскидывал иногда руку, если встречный офицер знакомый и в звании не выше лейтенанта. Встречая чином старше, Климачов смешно выпячивал чисто выбритый подбородок и с молодцеватым щегольством, прочертив ладонью замысловатое полукружье, вдруг мгновенно подбрасывал к виску короткие, плотно сжатые пальцы.

Возле домика с шиферной крышей и репродуктором у входа он заметил в группе офицеров командира звена капитана Калинкина. Размашисто жестикулируя, тот что-то говорил, и ему отзывались дружным смехом. Стараясь быть незамеченным, подошел поближе и стал прислушиваться.

— …Отказал двигатель, посадил я самолет на кукурузное поле. Ну а чтобы не расстраиваться по такому случаю, потерял сознание. Очнулся — девчонка рядом стоит, кудряшки по вискам разбросаны. Стоит и плачет. А глаза… — Калинкин мечтательно улыбнулся. — В общем, те самые глаза, которые заставили пилота Калинкина снова взвиться на седьмое небо и распластаться у ног девчонки. А веди меня, говорю, под белы рученьки, да не к командиру полка, а во поле зеленое и без третьего лишнего! Как взяла она меня, да так до сих пор и не отпускает. А в помощь себе по праздникам из-за три-девяти земель мою разлюбезную тещу вызывает…

— Вместе с блинами?

— Блины она здесь печет. Помню, ты их сам похвалил…

Тонкие льняные волосы Калинкина отливают светлой желтизной, а щедро рассыпанные по всему лицу веснушки от тесноты, кажется, перебежали и на глаза. Заметив, что вокруг притихли, он внимательно посмотрел на своего ведомого лейтенанта Климачова и сказал:

— Хотел я вам пожаловаться, как меня после полетов на ночь в кабине истребителя зачехлили… Да вот некогда. Соколенка моего пора готовить.

Он подошел к Климачову.

— Контрольный полетишь не со мной. — Калинкин задумался, видно, что-то беспокоило его. — Заместитель командира полка захотел лично проверить тебя перед самостоятельным. Не подведешь?

Климачов насторожился: не слишком приятно слышать о таком решении. Он не боялся этой проверки, но все же она обеспокоила его: а вдруг не удастся полет? Командир звена может простить небольшую ошибку, а Белогуров за все спросит, да еще дополнительных контрольных полетов по кругу добавит. И мотайся тогда вокруг аэродрома, керосин из баков выжигай.

— Не подведу…

— Главное — не волнуйся и не суетись, — успокаивал Калинкин. — Про Белогурова забудь. Представь, что его нет в кабине. Основное внимание посадке. Ну иди. Ни пуха тебе…