Небо выбирает нас

Но когда на правом фланге кто-то крикнул «е-едут!», начальник штаба встрепенулся, одернул тужурку и спешно подал не совсем уставную команду «подровняться!», а сам повернул голову вправо. Повернули, уже не по команде, и все остальные в строю: если уж чего-то ждать — так только с той стороны, куда в данный момент смотрят командиры. Именно оттуда и появились две черные «Волги». Они затормозили в двух десятках метров от правого фланга. Из ближней машины вышли генерал-майор и с ним два полковника. Многие узнали в генерале заместителя командующего ВВС округа. А вот из второй «Волги»… и Можеров едва не сдвинул по привычке фуражку на лоб: вышли иностранные офицеры, а с ними пехотный генерал. В строю зашептались.

— Французы!

— Да нет, поляки.

— Ты что — не выспался? Француза от поляка не отличишь?

После доклада заместителю командующего командир полка о чем-то переговорил с ним, затем обратился к летчикам:

— Товарищи офицеры! Французские летчики, приехавшие в нашу страну с дружеским визитом, попросили разрешить им посмотреть пилотаж одного из наших летчиков. Полковник ВВС Франции просил также, чтобы ему позволили самому выбрать летчика для показательного полета, который предстоит выполнить кому-то из вас. — Командир полка с надеждой посмотрел на офицеров.

И вот гость направился вдоль строя. Он с интересом вглядывался в незнакомые лица советских летчиков. Кто они? Что за люди?

Можеров ревностно следил за продвижением полковника, хотел, чтобы тот хотя бы дошел до него, а там видно будет…

Вот он уже совсем близко, тонкогубый, темноволосый и, кажется, очень уверенный в себе.

«Ведь пройдет! Как пить дать — пройдет».

И когда полковник оказался около Можерова, тот не выдержал и ткнул себя указательным пальцем в грудь:

— Меня…

Полковник понимающе улыбнулся, посмотрел на левый фланг, куда еще не успел дойти, затем снова на Можерова, как бы все еще обдумывая, не ошибается ли в выборе: ему нужен среднего класса летчик. Этот тяжеловес, конечно, может подойти, у таких обычно замедленная реакция, слишком замедленная для летчиков истребительной авиации. И если он действительно окажется прав, то русским можно посочувствовать в неумении отбирать в мирное время кандидатов для полетов на современном истребителе.

Можеров торжествовал! Полковник ВВС Франции, подойдя к замкомандующего, чуть заметным кивком головы показал на него.

К Можерову подошел командир полка. По его удовлетворенному лицу было видно, что выбором французов он доволен.

— Лететь придется тебе, — сказал полковник и добавил: — Надеюсь, лишний раз не стоит напоминать. Слетать отлично — твой долг. Пилотаж будешь выполнять над аэродромом. Высший, по заданию на сегодня, исключая сложный. Всем полком за тебя переживать будем. Как, тебя не окрестили еще твои друзья Кабусом?

— Окрестили…

— Ну давай, Кабус, садись в кабину!

В горделивом одиночества взмыл в небо истребитель лейтенанта Можерова. Сверкающей серебристой стрелой он закрутил в чистой синеве крутую восходящую спираль, и летчики неотрывно смотрели на него, пока не ослепило солнце. Некоторые заворчали:

— Напрасно он так затянул с набором высоты. Свечой бы в зенит — и знай наших!

— Его не тянет свечой. Говорят, он любит в наборе высоты «посмотреть на все вокруг, а то потом будет некогда».

— Выбрал бы француз старичка, он бы показал ему класс!

— Кто-нибудь видит Можерова?

— Ослепнуть можно! Куда ж так высоко? И от аэродрома удалился. Скрывается с глаз заграничного командования!

— Да вон же он! В пике вошел!..

Климачов тоже заметил пикирующий на посадочную полосу истребитель. И когда казалось, что летчику уже не справиться с неудержимым тяготением земли и нарастающей с каждой секундой скоростью, истребитель выровнял полет. Он белой молнией перечеркнул небо, взметнулся вверх, унося за собой раздирающий уши грохот реактивного двигателя.

«На мертвую петлю пошел», — предположил Климачов.

Но истребитель Можерова в верхней точке петли неожиданно вышел в горизонтальный полет, повернулся вокруг продольной оси, кабиной к небу, и тут же снова устремился вверх, быстро уменьшаясь в размерах.

«Полупетля, — отметил Климачов. — Неужели двойную полупетлю надумал? Это же немыслимо!»

Полупетля — привычная фигура высшего пилотажа для летчика, и выполняют они ее довольно охотно. Но не каждый летчик способен выполнить двойную полупетлю. Для этого надо обладать не только тонкой координацией управления и необыкновенным чувством пилотируемого истребителя, но и завидной силой и выносливостью. При выполнении первой полупетли ошибки летчика почти не представляют опасности, но когда летчик сразу же после первой полупетли идет на вторую, цена ошибок возрастает. Любая из них может привести к штопору, из которого современный истребитель выводить сложно. И, возможно, поэтому эта фигура высшего пилотажа не является обязательной даже для опытных летчиков.

— Крепко загнул! — похвалил кто-то восторженно.

Климачов посмотрел на французских летчиков: а что они думают по этому поводу?