Небытие: Варрагон

Соглашение составили быстро. Как обычно, несколько десятков золотых увеличили скорость работы бюрократического аппарата до невероятных величин. Уже через полчаса мы с Олафом стали обладателями двух пергаментов с копиями договора аренды. Мытарь радостно потирал руки. Казна не только получила долг с трактирщика, но и сам Порцелий стал богаче на несколько сотен золотых. Стряпчий стал собирать свои вещи и канцелярские принадлежности, разложенные на столе. Я пихнул под столом Олафа, делая большие глаза.

- Куда же вы, господин стряпчий? И вы, наш дорогой Порцелий? - я даже приобнял мытаря за плечо, - Олаф, неужели ты не накормишь этих государственных мужей, что уделили нам так много своего драгоценного времени?

- Да, да! Конечно! Не уходите. У меня сегодня прекрасные запечённые перепела под чесночным соусом. Марта! Марта! Пошевеливайся! Мастера ждут...- Олаф был сама предупредительность. Только вот чего мне это стоило. Упрямый и обиженный на весь свет трактирщик никак не хотел понять, что с подобными людьми стоит поддерживать дружеские отношения. Нет, мне импонировала честная и немного грубоватая натура трактирщика, но принципиальность и тяга к справедливости - не те качества, которые должен ставить во главу угла хозяин трактира в Варрагоне. И откуда он такой взялся, как не прогорел со своим делом до сих пор?

- С позволения хозяина, я оставлю почтенных мастеров на его попечение. А сам побегу, дела, дела. Прошу покорно простить. Мастер стряпчий, Порцелий. Приятного времяпрепровождения! - я поспешил удалиться, теперь очередь Олафа обхаживать нужные контакты и углублять деловые связи. Уже у двери меня за полу куртки придержала крепкая рука Олафа.

- Ну ты, жох, Мастер Холиен! Я таких довольных рож у этого крапивного семени, сколько трактиром правлю, не видел.

- Не пойму, Олаф! Не я, а ты меня этому учить должен, - удивился я.

- Да в том то и дело, Холиен, трактир мой меньше года, от брата покойного достался, да нальёт ему Подгорный лишнюю кружку! И за Мартой, дочкой его, племянницей моей, присматриваю. Никак не привыкну. Я ведь полжизни рудокопом пробыл, в бригадиры, а потом и в начальники шахты выбился.

- Тогда понятно, работяга всю сознательную жизнь, нелегко тебе.

- Так и я о чём!

- Но торговаться умеешь, значит не всё потеряно. Побегу я. К вечеру жди, с домочадцами.

- О! А вечером-то меня не будет, родственники на праздник позвали. Если мы с Мартой не пойдём, обидятся. Но ты всё равно приезжай, я сторожу скажу, так он пропустит. Ты же теперь с полным правом... - и трактирщик хлопнул меня по плечу.

Я же мыслями был уже далеко. Путь мой лежал к лаборатории Гуггенхайма, нужно было найти слова, чтобы уговорить старого Грандмастера. Я слишком много времени теряю, мечась между обителью и лабораторией. Да и близкими мне стали эти странные древние. Но не более странные, чем многие люди, с которыми сталкивала меня жизнь. И, если я могу быть им благодарен за то, что приняли меня, помогли, не задавая лишних вопросов, то ... Должен постараться, чтобы жизнь их стала пусть хоть на немного легче. Слишком много я оставил неоплаченных счетов в жизни, чтобы создавать новые в не жизни.

Пейзаж был знакомым и уже привычным. Землянка гоблина с открытой по жаркому времени дверью. Кибитка с распряжёнными и привязанными к столбам изгороди лошадьми. Обеденный костёр, семья Хейген почти в полном составе. Не видно только долговязого Бруно. Старое кресло вместе с хозяином перекочевало в тень от фургона. Тиль, увидев меня, махнул рукой, скорчив украдкой непонятную гримасу, скосив глаза на мамашу Хейген.

- А вот и наш богатенький квартерон пожаловал! - мёда и яда в голосе гномы было примерно пятьдесят на пятьдесят.

- Приветствую, Матеннгельд Хайгуринн, - я слегка поклонился, - и вас приветствую, учитель, - здесь я поклонился глубже, - есть у меня к вам вопрос, который мучает меня всё время с того момента, как я поселился в Варрагоне.

Набравшая полную грудь воздуха, мамаша Холиен от моего выступления забыла, что хотела сказать дальше. Гоблин же лишь нахмурил брови. Дети старались вести себя тише воды, ниже травы. Тиль широко открыл рот и тут же, застеснявшись прикрыл его рукой.

- Какой же вопрос мучает тебя, Холиен? - проскрипел Грандмастер.