Нечаянная свадьба

Да, бабуля Никитишна оказалась права: жара стояла несусветная, однако в двуколке приятно обдувало ветерком. Лида посматривала по сторонам, любуясь и лесами, и полями, и блеснувшей в отдалении рекой. Она диву давалась: какая же кругом расстилалась красота, какими же ухоженными выглядели поля, богатыми – луга с пасущимися на них стадами, да и деревенька-другая, мимо которых они промчались, радовали глаз чистотой. Казалось, что имение Протасова достаточно богатое, что ему как хозяину не на что жаловаться. Лиде приходилось слышать от отца, который иногда читал ей вслух газеты, что дела очень многих дворян после отмены крепостного права поправились благодаря выкупным платежам, сумма которых частенько сильно превышала реальную стоимость земли и повинностей, подлежащих выкупу. Но если бы это было так, то Протасов мог бы на эти деньги выкупить свое имение из заклада!

В газетах также писали, что некоторые помещики, лишенные бесплатного труда крепостных, были не в состоянии обрабатывать свои владения и закладывали их в Дворянский банк. Уж не к их ли числу принадлежит Василий Дмитриевич?.. Однако даже если и так, он не мог заложить свое имущество раньше, чем год-полтора назад, а бабуля Никитишна говорила, что имение заложено в течение десятилетий… В чем же дело?

Лида никогда не интересовалась имущественными вопросами, до тех пор пока не пришлось заняться собственными финансами, и ей показалось это достаточно сложным, но интересным. Земли Протасова отнюдь не выглядели неухоженными, заброшенными, и если он в самом деле, по словам бабули Никитишны, с утра до вечера занят делами своего имения, значит, освобожденные крестьяне трудятся под его руководством. То есть они остались на выделенных им землях, бывших господских, однако не предоставлены сами себе, а по-прежнему подчиняются воле господина, хотя теперь вовсе не обязаны этого делать. Но если так, господину Протасову приходится очень непросто – ведь он не имеет права требовать с бывших крепостных ни барщины, ни оброка. На что же он живет? Почему по-прежнему занят присмотром за всем хозяйством, а не за той небольшой частью его, которая должна принадлежать ему после реформы? Или его крестьяне отказались воспользоваться предоставленной им волей? И что же, так поступили все до единого?!

Это с трудом укладывалось у Лиды в голове! Так называемые либеральные газеты, например «Голос» господина Краевского, которые иногда читал отец, уверяли, что всякий крестьянин ждал воли как манны небесной и только и мечтает взять выделенную ему часть помещичьей земли, а также собственную судьбу в свои руки! Газеты же более осторожные, их называли консервативными, например «Московские ведомости» господина Каткова, убеждали общество, что далеко не все крестьяне чувствуют себя в волнах воли как рыба в воде, что помещикам не следует спешить с тем, чтобы предоставить их самим себе, а надо на первых порах присматривать за теми, кто традиционно видел в господах «отцов своих».

Похоже, Протасов следовал именно этому совету. И у него, и у Ионы Петровича дворовые по струнке ходили перед господами, а если горничные дерзили, то ведь только перед Лидой, к которой они относились так, как их госпожи.

Хотя это Феоктиста относилась к ней так, как ее госпожа, а Марфуша явно не следовала примеру Анаисии Никитичны!

Лида вспомнила ее угрюмое лицо… с таким же выражением Марфуша появилась перед тем, как Протасов и Лида отправились в путь. И вдруг вспомнился жавшийся к ногам горничной русоволосый мальчишка, на которого озабоченная Лида в первую минуту не обратила никакого внимания. Кто отец этого ребенка? Замужем ли Марфуша или та благосклонность к ней барина, мысли о которой настолько встревожили Лиду, дошла и до того, что у Протасова появился внебрачный ребенок от горничной? Признан ли он отцом или растет с презрительным клеймом ублюдка? Англичане придумали таким отпрыскам куда более красивое название: бастард, однако это только для русского уха звучит красиво, а для английского, наверное, так же ужасно, как для нас – ублюдок…

Боже мой, внезапно осознала Лида, да ведь она совершенно ничего не знает о своем муже, о его характере, привычках, достоинствах и недостатках, возможно, пороках… о тайных сторонах его жизни, может быть, даже позорных… Для нее Василий Дмитриевич был только бесконечно обаятельным мужчиной, который взволновал ее сердце, заставил потерять голову и мечтать о нем самым непозволительным для юной невинной девушки образом!

А как быть, если эта юная девушка внезапно оказалась обвенчанной с этим волнующим мужчиной? Можно ли в таком случае назвать ее мечты о нем непозволительными?

– …или предпочтете подождать меня здесь? – вдруг прервал ее мысли голос Протасова, и Лида суматошно огляделась.

Оказывается, дрожки уже стояли перед низеньким зданием конторы посреди какой-то деревни, и Протасов протягивал ей руку.

Глава одиннадцатая. Сватья баба Бабариха

– Что вы сказали, простите? – неловко спросила Лида.

В глазах Василия Дмитриевича мелькнула улыбка: