Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка

Ксандер взял с ближайшего кресла подушку и растянулся на полу возле дивана.

Фома Аквинский подошел и плюхнул свою толстую тушу рядом. Ксандер притулился в уголке дивана, как можно ближе к маме и сестре, но так, чтобы не отрываться от собаки.

«Ксандер Фрай: терпеливый, целеустремленный, но сразу захватывает фигуры, когда видит свое преимущество… быстро адаптируется к изменениям стратегии соперника… главная слабость: чрезмерная уверенность во временных тактических преимуществах… в партии с более слабыми противниками готов рискнуть всем, чтобы провести красивый эндшпиль».

Ничего здесь не было сказано о тепле тел, приятных запахах и нечеловеческих факторах, вроде собак. Возможно, алгоритм стоит доработать.

Но даже при этом Ксандер никогда не сможет составить профиль человека, который он больше всего хотел воссоздать. Первую партию (да и вторую, и третью, и, наверное, вплоть до пятнадцатой) с Ксандером играл его отец, но по ходам мальчик помнил единственную, последнюю игру с ним – ту, в которой отец не поддавался. Ксандер выиграл сам – впервые в жизни. Он и сейчас видел округляющиеся от удивления глаза отца, его ошеломленное лицо во время эндшпиля. Как он смотрел на двух слонов и проходные пешки. Как он гордо подал руку над доской, чтобы признать победу за своим трехлетним сыном. Ладонь у него была большая, теплая и влажная.

Через какое-то время Тесса перевернулась на диване, и рука ее снова свесилась с края. Ее пальцы коснулись шерсти на спине пса и оказались прямо возле лица Ксандера. В щелки между пальцами сестры мальчик видел заднее окно и в нем – светлеющее небо.

76. Чайнья

Она неподвижно стояла в дверном проеме, наблюдая, как пальцы внука шустро бегают по клавиатуре и скользят по квадратной панели. На экране треугольник, нарисованный тонкими линиями, наклонился, сложился. Мальчик пальцем подвинул этот треугольник и примостил его сверху прямоугольника, подправил его положение. Каким-то образом закрасил обе фигуры и добавил тени. Потом Атик нарисовал круг, цилиндр. Он перетащил его через рабочее поле и прислонил к остальным фигурам. Еще треугольник, но на этот раз мальчик превратил его в конус и поставил на цилиндр. Все это отняло у него не больше двух минут. Потом другие фигуры, поменьше, заполнили пустые плоскости.

Бабушка, наблюдавшая из-за его плеча, прищурилась: теперь она поняла задумку внука. Окна, дверь, башенка, крыльцо: Атик конструировал дом. И не просто дом, а особняк Зелларов в Кристале, с его широким крыльцом, трехэтажной башенкой, со слуховым окном в комнате Эммы. Он даже скопировал облицовку и отделку, раскрасил их в бледно-персиковый и белый цвета. Отобразил все детали, как в своем макете Маунтин-Вью.

Чайнья поджала губы и покачала головой, разочарованная. Навороченный новый компьютер – не подержанный, как тот, что пытался подарить ему Тьяго. И что Атик первым делом на нем нарисовал? Вот это?

Но потом пальцы мальчика снова пришли в движение. Он снял конусовидную крышу, а саму башню положил набок, превратив ее в похожий на трубу проход из квадратного дома в другое здание, которое Атик начал собирать рядом из линий, углов и изгибов. Потом он убрал крышу дома Зелларов. Поставил ее на трубу вторым этажом, растянув уголки, чтобы две детали были одинаковой ширины. Потом добавил круглые окна и лестницу снаружи, соединяющую первый этаж со вторым. Атик на что-то нажал и заставил лестницу двигаться. Вскоре все строения на экране стали напоминать какое-то здание из воображаемого будущего, где комнаты парили в воздухе, а эскалаторы вели только в небо.

Чайнья оставила внука заниматься. На кухне, стоя у раковины, она спросила у Силеи:

– Откуда у него компьютер?

Дочь повернулась к ней вполоборота. Она стояла у плиты и явно пережаривала то, что пыталась приготовить.

– Им разрешили взять компьютеры домой, mamay. Школа выдает их на все лето. Как книги.

Чайнья фыркнула:

– Он сегодня вообще из дома не выходил.

– Это ничего. С помощью этого компьютера он научится строить здания и мосты. Корабли, самолеты, туннели. Двигатели на солнечных батареях и все такое.

– Короче, будет из него второй Пачакутек Юпанки, только без всего этого кровопролития, – пошутила Чайнья.

Силеа улыбнулась.

– Он всего лишь мальчик, а не бог.

– Посмотрим, – ответила Чайнья. Дочь рассмеялась. – Потому-то его и взяли в школу. Он знает, что как соединить и что как разобрать.

– Наверное, – задумчиво протянула Силеа. – Тьяго тоже так говорит.

– Как Атик будет добираться до школы?

Чайнья потянулась к ручке плиты и сделала огонь потише.

– Пустили автобус. Он будет заезжать за каждым ребенком из Бьюлы, отобранным в школу.

Чайнья скривилась:

– Лишний час на дорогу каждый день. Лучше будем сами его подвозить.