Нечистая, неведомая и крестная сила. Крылатые слова

Видя, что ничто не помогает, стали больного жалеть, оказывать любовь свою: кто принес соленых огурцов, кто кислой капусты столько, что здоровому молодцу в три дня не съесть. Начали угождать больному: в сенцы на холодок вынесут – горит он, так прохолодится; помогут ему составить ноги на пол и дверь настежь отворят – очень уж пот-то его одолел: пущай обсохнет!

– Впоследние ведь! Одна нога у него уж, видимое дело, в гробу. Лекарь-то Бог, что ли? Вложит он душу-то, когда она вылетать собралась?

Бывает и так, что проказник домовой, который любит щипаться, толкать под бок и будить ночью, гладить рукой и прочее, но неохотлив говорить, вдруг что-нибудь скажет, обычно позовет по имени. Кому это почудится, тот обязан сказать ему (мысленно, чтобы не рассердить этого, вообще доброжелательного, старика) любимое его слово, владеющее для всех нечистых великой силой:

– Приходи вчера!

Пустобайка

Выражение приходи вчера, взятое в прямом его смысле, без применения в качестве зарока и заклинания, – не что иное, как бессмыслица, без толку и значения. Ею пользуются, между прочим, балаганные шуты, рассчитывая на то, что, в числе прочих шуток-прибауток, она сойдет за острое словцо, вызовет к себе внимание толпы и возбудит в ней смех, а может, на счастье, и хохот. В сущности, приходи вчера относится к разряду пустобаек, составляющих вместе с пословицами, поговорками, присловьями и загадками особый отдел народных изречений, довольно богатый материалом, но скудный смыслом и потому стоящий ниже всех и стоющий дешевле всех соседей. В отдел пустобаек следует отнести и все те изречения, на которые потребовались от меня объяснения. Их дать нельзя либо потому, что за поисками красного слова или яду на острие насмешки они оказались бессмыслицами (как заданный сивый мерин, который врет), либо, выхваченные из иностранных языков, они там и корни оставили, и жало завязили. Такова заданная мне свинью подложить, как недавно заимствованная для обогащения языка и крадучись пробирающаяся в народ наравне с родственными ей дворянскими, господскими и взамен устарелых или набивших оскомину и сильно надоевших от частого оборота на житейском базаре. Таковы: подсыпать кому перцу, запустить шпильку, поставить горчишник, задать закуску, подвести под сюркуп и проч. В деревнях взамен этого слова давно уже пользуются не менее бессмысленными. Есть и гораздо лучшие, хотя бы потому, что домашние, а не бременская фальшь, не гамбургская гаванская сигара, не прусское настоящее шампанское из Берлина (например, влить кому щей на ложку или однородное с заимствованным всучить щетинку). На своей родине эти крылатые слова, несомненно, имеют источник и указывают то место, где они народились и откуда, как вольные птицы, вылетели в мир Божий, стали порхать и перелетывать по белому свету. Такова, между прочим, первая пришедшая на память навязать медведя, несомненно заимствованная с немецкого и употребляемая в смысле одурачить. Один путешественник уверял немцев, что он видел в Польше, как два медведя съели друг друга дочиста. А в Польше знаменитый враль пане Коханку (Радзивилл) рассказывал о том, как сам он изобрел для ловли тех же медведей повозку с острым железным дышлом, которое намазывалось медом. Охотливый до этой сласти зверь приходил и лизал все дальше и дальше, налегая на дышло до тех пор, пока конец последнего не проходил целиком сквозь медвежью тушу и не показывался наружу. Тогда гайдуки, спрятанные в повозке, выходили, навинчивали на острие гайку, чтобы зверь не соскочил, запрягали лошадей и отвозили добычу в Сморгоны. Здесь, как известно, в самом деле существовала академия, основанная польским князем, для выучки медведей пляске и уменью показывать разные штуки.