Нечисти

Позднее всех проснулись городские, Чет и Лена: Лена плакала, Чет утешал, они не спали до самого утра и уже в девятом часу смолкли на несколько минут, чтобы собраться с мыслями, ан уже Ирина Федоровна трясет их за плечи...

– Вставайте, ребятки, самовар на столе, Петр Силыч ждет...

Один Леха продолжал спать, покорный чарам, наложенным на него старым колдуном дядей Петей, его отцом. Дядя Петя вовсе не ложился: он словно бы боялся закрыть глаза и перестать видеть мир, такой разнообразный, прельстительный, живой...

– Вот так. Лишних нам не надо. Саша и Лена, вы садитесь от меня по правую руку, ты, Федоровна, по левую. Леха пусть спит, ему полезно.

– Петр Силыч, совещание совещанием, а кушать все же надо, не стесняйтесь, я сейчас еще напеку...

– Федоровна!.. Хорошие у тебя блины... Но не встревай. – Дядя Петя рассеянно оторвал кусок блина, начал было жевать, но состроил гримасу и проглотил одним комком.

– Дожили, значит, до светлого дня. У меня все под контролем, как у Мишки Горбачева в этом... Федоровна?.. Да не в хворосте... А, плевать. Одним словом, сегодня в двадцать два часа по местному времени, В Парке культуры и отдыха на Шафировском острове, ныне Елагином, будут они своего ублюдка крестить да в силу возводить. Созрел он. И место там урочное, и срок подошел.

– И всем нам, как и предсказано, наступит конец: мне, Елене и Сашке Чету... И тебе, Федорона, тоже капец, но чуть позже, ибо ты не повязана с нами предопределением. А если бы Лешка в силу вошел, то и намного позже, уж защитил бы он тебя, по доброй памяти. Да вот и в этом нам беда – Леха все еще слабый, можно сказать – никакой, у Лены – и то силы больше. И вот висит предопределенное над нами троими, а значит, что пришла пора умирать... Когда я был маленький, мне казалось, что жизнь будет такой долгой, что никогда не кончится... И была она долгой, ох, долгой, а вот, считай, и закончилась...

– Петр Силыч, да ведь врешь чай, что маленьким-то был? – Ирина Федоровна хлопнула себя по оборкам на юбке и вдруг раскатилась таким сочным, с басами, смехом, что и Лена с Четом искренне ли, от нервов ли – а тоже рассмеялись.

– Был я маленьким! – неглубоко обиделся дядя Петя. – Только... не помню почти что ничего, забылось... Что, уже все кончились?.. А-а, так неси все, что напекла, чего им мерзнуть в стороне от кишок...

– И вот, дорогие мои, чем нам ждать и блеять, когда зарежут, лучше попытаться сделать по-своему. Два года мне не удавалось, а нынче – глядишь и... Предлагаю поехать и спортить им всю церемонию. Задавим если гаденыша – вот, Ленка, тогда посмеюсь я над твоим неудавшимся женишком! Гы-ы... А добудем его крови на образец да сделаем с ней ритуал для Лешки, так он и его силу в себя втянет, вот что я предполагаю. И своей, глядишь, разрешится вдобавок.

– И что тогда произойдет, Петр? Кем Леша станет, что с нами будет? Если судьба изменится?

– Не знаю, Лен, ведь такого опыту жизненного нет у меня, не доводилось мне. А только ничего лучшего я не надумал.

– В каком составе будем?

– Дело – если по-колдовски считать – очень тонкое и для нас фартовое: их там будет он, мать, посаженный отец и дружка, все. Дельце, как я читал и понял, интимное, семейное, никого из других ихних быть поблизости не должно, можно ихние гармонии нарушить. А и нас трое связаны одним итогом: Я, ты и Лена. И Леха. И тогда получается баланс и... я... попытаемся. Уж ежели я и Ей нос утру... Почти ничего не теряем.

– Почти? – Лена с недоверчивой улыбкой глядела на дядю Петю. – Лешку зачем усыпил?

Дядя Петя моментально взмок, как после полуведерного самоварного чаепития...

– Его... С собой возьмем... Да! Ну что вылупилась, он ведь и моя кровь! Потому и усыпил, что слаб: позовут, и он сам к ним душой упадет и в свою очередь отдаст собственную силу этому. А так я его зомбанул, сделал для них глухим, и будет он рядом, на случай нашей победы.

– А если... не мы победим?

– Риск.

– Нет! Не-е-ет! Не отдам! – Чет повернулся и чмокнул Лену в ухо. Та вздрогнула, словно от сильного удара током. Было видно, что она оглушена неким магическим разрядом.

– Извини, Лен. Петр придумал правильно, нет ли – выбора нет. Главное, что некогда спорить. Если НЕ победим, то и предначертанное на три гроба исполнится и тот силу обретет. Кто защитит Лешу, Ирину Федоровну? Безопаснее им самим умереть, да и того не дадут... Нет выхода, разница в дни, ну в недели...

– А Сашка Аленку ему даст в охрану, все спокойнее... Такая дылда!

– Уже дал, при нем она.

– Вот уже что-то... Мурмана с собой возьмем, Лешке в защиту, а я в него сил закачал немерено и магией вашей говнивенькой его, как бывало, уже не стреножить...

– Погоди, Петр. – Старая ведьма почуяла проблеск, надежду и словно бы помолодела. – А ты же говорил трое. А Мурман с Аленкой?

– Мурман – животный, и Алена – тоже, а в предопределении, вспомни как читали, о зверях не сказано ничего. Потому и берем: и подмога, и не нарушено.

– А мне нельзя с вами?