Necropolitics

Для правильного понимания природы отношений между, с одной стороны, демократическим и, с другой, колониально-имперским порядками, а также того, как эти отношения определяют насилие демократических государств, необходимо рассмотреть несколько факторов - политические, технологические, демографические, эпидемиологические и даже ботанические. Самыми решающими из всех технологических инструментов, способствовавших формированию колониальных империй начиная с XVIII века, были, вероятно, технологии вооружения, медицина и средства передвижения. Однако требовалось нечто большее, чем приобретение империй, иногда по бросовым ценам, как мы видим по мизерным займам и количеству войск, направленных на завоевания. Новые земли также нужно было заселить и эффективно эксплуатировать. Именно это, воспользовавшись упадком Могольской империи, Яванского королевства и Османского бейлика, Великобритания, Нидерланды и Франция сделали в Индии, Индонезии и Алжире - повторно, иногда с использованием доиндустриальных технологий.

Влияние хинина на монополизацию мира Западом невозможно переоценить. Широкое распространение коры цинхоны, ее культивирование на плантациях в Индии и на Яве, а также сбор в Андах обеспечили скачок вперед в способности белого человека акклиматизироваться в тропиках. Точно так же нельзя в достаточной степени подчеркнуть вне закона характер колониальных войн, которые демократические страны вели за пределами Европы. В частности, для Африки колониальный подъем совпал с одной из первых военных революций индустриальной эпохи. С 1850-х годов оружейные технологии и скорость полета снарядов начали превращать военное противостояние в "поистине нечеловеческий процесс". К канонеркам, аркебузам, укреплениям и боевым флотам предшествующих периодов добавились артиллерия непрямого огня и дальнобойное скорострельное оружие для поддержки пехоты, например пулеметы, и даже автомобили и самолеты.

Также в это время демократические страны изо всех сил старались перенести индустриальные принципы массового производства на военное искусство и на службу массовому уничтожению. Благодаря новому промышленному оружию, некоторые из которых были опробованы во время американской Сепаратной войны (1861-65) и русско-японского конфликта 1904-5 годов, предполагалось десятикратное увеличение огневой мощи на фоне более или менее фаталистического принятия смерти и подчинения технологиям. С этой точки зрения колониальные завоевания представляли собой привилегированное поле для экспериментов. Они породили мышление о власти и технологиях, которое, доведя его до многозначительных последствий, проложило путь к концентрационным лагерям и современным идеологиям геноцида.

Колониальные завоевания стали свидетелями ускорения противостояния человека и машины, что само по себе стало предпосылкой "индустриальной войны" и кровавой бойни, олицетворением которой стала война 1914-18 годов. Также в ходе колониальных захватов вырабатывалось привыкание к большим человеческим потерям, особенно среди вражеских войск. Более того, завоевательные войны были асимметричными от начала и до конца. На протяжении полутора веков колониальных войн колониальные армии теряли мало людей. Историки оценивают потери в 280-300 тысяч человек - относительно низкие цифры, если учесть, что только во время Крымской войны погибло около 250 тысяч человек. Во время трех главных "грязных войн" деколонизации (Индокитай, Алжир, Ангола и Мозамбик) было зарегистрировано 75 000 погибших с колониальной стороны и 850 000 - со стороны коренного населения. Традиция "грязных войн" берет свое начало в этих колониальных конфликтах. Как правило, они заканчиваются массовым уничтожением коренного населения и глубокими мутациями в патологической экологии опустошенных регионов.

Во главе с режимами, апеллирующими к правам, большинство колониальных войн, особенно в завоевательных войнах, если говорить прямо, не являются войнами самообороны. Они не ведутся с целью вернуть свое имущество или восстановить справедливость там, где она нарушена. Начнем с того, что не было совершено никакого преступления, серьезность которого можно было бы объективно оценить. Эти войны порождают насилие, не подчиняющееся никаким правилам пропорциональности. Практически не существует формального предела разрушениям, которые наносятся по субъектам, объявленным врагами. Многие невинные люди погибают не за ошибки, которые они совершили, а за ошибки, которые им еще предстоит совершить. Таким образом, завоевательная война - это не соблюдение закона. Если в ней враг считается преступником, то цель не в том, чтобы восстановить справедливость. Независимо от того, носит он оружие или нет, враг, подлежащий наказанию, - это враг по своей сути, враг по природе. Короче говоря, колониальное завоевание прокладывает путь к сфере нерегулируемой войны, к войне вне закона под руководством некой демократии, которая при этом переносит насилие в третье место, управляемое ненормативными конвенциями и обычаями.