Necropolitics

С этой точки зрения ускоренное старение человеческих групп в богатых странах мира представляет собой событие, имеющее значительные последствия. Оно противоположно вышеупомянутому демографическому профициту, характерному для XIX века. Географическое расстояние как таковое больше не является препятствием для мобильности. Основные пути миграции диверсифицируются, и принимаются все более изощренные меры по обходу границ. В результате, если, будучи центростремительными, миграционные потоки движутся одновременно в семи направлениях, Европа и США, тем не менее, остаются основными точками притяжения для множества перемещающихся людей - в частности, из центров бедности планеты. Здесь поднимаются новые агломерации и, несмотря ни на что, строятся новые многонациональные города. Испытания, выпавшие на долю этих новых международных движений, уступают мало-помалу и по всей планете - разнообразные ансамбли мозаичных территорий.

Этот новый наплыв, который добавился к предыдущим волнам миграции с Юга, размывает критерии национальной принадлежности. Принадлежность к нации - это уже не только вопрос происхождения, но и выбора. Все большая масса людей отныне участвует в нескольких типах наций (национальность по происхождению, по месту жительства, по выбору) и идентичных привязанностей. В некоторых случаях их призывают принять решение, слиться с населением, покончив с двойной лояльностью, или, если они совершают преступление, угрожающее "существованию нации", они рискуют быть лишенными гражданства принимающей страны.

Кроме того, люди - не единственные, кто находится в центре повторного заселения Земли. Принадлежность к человеческому роду больше не определяет пределы тех, кто населяет этот мир. Как никогда ранее, эти обитатели включают в себя множество артефактов и все живые, органические и растительные виды. Даже геологические, геоморфологические и климатологические силы дополняют панораму новых обитателей Земли. Разумеется, речь идет не о существах, группах или семействах существ как таковых. В крайнем случае, это вопрос не среды и не природы. Речь идет об агентах и средах жизни - воде, воздухе, пыли, микробах, термитах, пчелах, насекомых - то есть об авторах конкретных отношений. Таким образом, мы перешли от человеческого состояния к земному. Вторая характерная черта нашего времени - продолжающееся переопределение человека в рамках общей экологии и расширенной географии, сферической и необратимо планетарной. По сути, мир больше не рассматривается как артефакт, созданный человеком. Оставив позади века камня и серебра, железа и золота, человек, со своей стороны, стремится стать пластичным. Появление пластикового человека и его следствия, цифрового субъекта, идет вразрез с рядом убеждений

которые до недавнего времени считались непреложными истинами.

Так же обстоит дело с верой в то, что человек обладает якобы "спецификой", "ге-неричностью", отделяющей его от животного или растительного мира, или, опять же, что Земля, которую населяют и эксплуатируют люди, является лишь пассивным объектом вмешательства человечества. Так же обстоит дело и с идеей, согласно которой из всех живых видов "люди" - единственные, кто частично освободился от своей животности. Разорвав цепь биологической необходимости, человечество якобы почти подняло себя до уровня божественного. Однако, вопреки этим и многим другим пунктам веры, сегодня признается, что человечество - это лишь часть большого количества живых существ Вселенной, к которым также относятся животные, растительные организмы, растения и другие виды.

Не выходя за рамки биологии и генной инженерии, можно сказать, что, собственно говоря, не существует никакой "сущности человека", которую нужно охранять, никакой "человеческой природы", которую нужно защищать. При этом потенциал изменения биологической и генетической структуры человечества практически безграничен. В конечном итоге, открыв доступ к генетическим и зародышевым манипуляциям, можно не только "улучшить" человека, но и, в эффектном акте самосозидания, произвести на свет живое с помощью техномедицины.

Третья отличительная черта эпохи - повсеместное внедрение инструментов и вычислительных машин во все аспекты социальной жизни. Благодаря силе и повсеместности цифрового феномена между экраном и жизнью не существует непроницаемого разделения. Жизнь теперь переносится на экран, а экран - это пластичная и симулированная форма жизни, которую, к тому же, можно постичь с помощью кода. Более того, "субъект проверяется уже не через встречу лицом к лицу с портретом или фигурой зеркально-представляющего двойника, а через конструирование формы присутствия субъекта, более близкой к отслеживанию и проецированию тени".