Недалеко от Земли

— Скажите, Андрей, что конкретно натолкнуло вас на такие выводы? Если не ошибаюсь, всё это пребывает за гранью сегодняшних научных представлений?

— Собственные ощущения, — буркнул Бородин. — Если бы кабинетным учёным, фактически являющимся законодателями теоретической астрофизики, выпала возможность самим поучаствовать в эксперименте, подобном нашему, думаю, они во многом изменили бы свою точку зрения.

— Но, насколько мне известно, наше Солнце — довольно заурядная звезда, жёлтый карлик, не способный… как это… — директор в затруднении пошевелил пальцами, — вот… свернуть пространство вокруг себя…

— Да, — сказал физик, — конечно… Если рассматривать ситуацию с позиций сложившихся представлений. Вот только мы никогда ранее не сталкивались с космическими явлениями, похожими на нашу Сферу. Да и не могли столкнуться, сидя на Земле. А что происходит, когда в поле зрения науки появляется вдруг нечто, совершенно непредставимое раньше? Могу подсказать: либо происходит попытка втиснуть это нечто в рамки уже известного путём подгонки всевозможных критериев, либо нечто объявляется ошибкой экспериментатора или попросту сходу отвергается, либо, что предпочтительнее, меняются представления о мироустройстве. Все наши астрофизические теории родились на кончике пера, исходя из наблюдений, производимых с поверхности родной планеты. С точки зрения внутреннего наблюдателя. А если взглянуть извне? Какой мы увидим Солнечную систему из внешнего мира? Или не увидим вообще? Если хотите, приведу ставший общим местом пример: могут ли обитатели двумерного мира, живущие в плоскости, воспринять перпендикуляр к этой плоскости? Вряд ли. Они просто не смогут его вообразить. Точка на плоскости — вот предел их наблюдений. В нашем случае примерно то же самое. Мы кое-что знаем о физических законах пространства, в котором живём, но нам ничего не известно о том, что происходит после свёртывания пространства в сферу Шварцшильда. До сих пор мы рассуждали об этом как внешние наблюдатели. Все эти межпространственные туннели и переходы в другие Вселенные — чисто теоретические конструкции, никак не подкреплённые экспериментально. Вполне вероятно, что мы выдаём желаемое за действительное. В конце концов, если внутри коллапса возможна разумная жизнь, то его обитатели будут кое-что знать о физических законах своего мира, но ничего о внешнем. Ситуация, так сказать, вывернутая наизнанку и поданная с точки зрения внутреннего наблюдателя. Как вам? Ничем не хуже любой другой гипотезы. Тем более, что подтвердить или опровергнуть её пока нечем. А?

— Вы меня окончательно запутали, — Штейнберг безнадёжно махнул рукой. — Я не успеваю за ходом вашей мысли. Давайте всё упростим. Насколько правдоподобно ваше предположение?

— А оно вообще неправдоподобно, потому что противоречит всем существующим на сегодняшний день знаниям. И здравому смыслу тоже.

— Ох, уж этот здравый смысл! Порой он уводит нас всё дальше от истины, не так ли? Да и как разобраться, что есть истина? Например, в нашем случае?

Бородин пожал плечами.

«Интересно, — смятенно подумал Штейнберг, глядя на четвёрку астронавтов, — понимают ли они всё значение сделанного ими случайного открытия? Скорее всего, нет. Они поймут, но позже. Где уж им. Они же большие дети, занятые наукой. Им невдомёк, что происходит в головах у политиков. А я это знаю очень хорошо. Как только сообщение о том, что наша территория ограничена пределами Солнечной системы, и звёздная экспансия не состоится, дойдёт до их иезуитских мозгов, начнётся подковёрная битва за раздел сфер влияния. И, скорее всего, не только подковёрная. С таким средством доставки, как ПП, становится доступной любая планета. Всё равно, что порог перешагнуть. С минимумом затрат. Сразу же начнётся освоение новых территорий, невозможное без столкновения различных интересов. Самые сильные захватят лакомые куски. Это, несомненно, будут представленные здесь Америка с Россией, и, наверное, что-то достанется и Европейскому Союзу. Потом подтянутся ближайшие соперники — Китай, Япония и, может быть, Индия. У них уже есть космические амбиции и необходимый для этого потенциал. Они распределят между собой пригодные для обитания миры Солнечной системы. А что будет дальше? Звёздные войны в пределах Сферы за перераспределение космических колоний? Дальше-то распространяться некуда… — Штейнберг внутренне поёжился. — Эк меня занесло. Всё это будет потом, а сейчас главное — не ошибиться и принять правильное решение».

— Ну, так, — подытожил шеф Базы, — разбираться — это не наша с вами прерогатива. Предоставим это Комитету. А от вас сейчас требуется только одно — быстро составить рапорт. Сколько для этого нужно времени? По самому минимуму?

Ли искоса оглядел товарищей и произнёс:

— Я думаю, в час уложимся. Андрей набросает физическую составляющую, Вася — биологическую, Вивьен сформулирует полётные характеристики, а я сведу всё воедино и оформлю окончательный вариант отчёта.