Недалеко от Земли

Доктор, он же Тимур Богданович Трубников, был учёным-энциклопедистом, обладавшим колоссальными знаниями в различных областях прикладных наук. Более того, он умел эти знания эффективно применять, зачастую опережая в прогнозах и выводах своих более именитых коллег. Возможности, рождающиеся на стыке разнообразных видов теоретической мысли, были его любимым коньком.

Он пришёл в группу через три года после её создания с подачи всё того же Солдата, с апломбом заявив, что ему совершенно необходимы ресурсы такой организации, как ФСБ, чтобы приносить своей стране максимальную пользу, не тратя впустую время на рогатки всевозможных чиновников, оседлавших науку в частности и все мыслимые направления человеческой деятельности вообще. Надо сказать, что Доктор с лихвой оправдывал ожидания своего непосредственного начальника, и в бытность его функционером ФСБ, и теперь, когда Ильин стал пятым президентом России.

— А что у нас с мини-моделью, Тимур? — поинтересовался глава государства.

— Сегодня в пять часов утра, — Трубников выпрямился и гордо оглядел присутствующих, — со старого полигона Капустин Яр был осуществлён запуск катера «Прима» к обратной стороне Луны, а потом в точку финиша — на сибирскую площадку «Долина-два», откуда нам сообщили о благополучном завершении эксперимента. Испытатель, Максим Клюев, чувствует себя прекрасно и готов продолжать в том же духе. Никаких побочных эффектов, кроме предусмотренных, не зафиксировано.

— Побочных?

— Ну да. Резкий хлопок и понижение температуры на двадцать пять градусов при старте. Явления, сопровождающие мгновенное перемещение объекта из одной точки пространства в другую в условиях атмосферы.

— Надеюсь, режим секретности был соблюдён полностью? — быстро спросил Ильин, наклоняясь над столом.

— Обижаешь, Тимофеич, мы выполняем твою директиву неукоснительно. «Прима» стартовала из подземного бункера и вернулась тоже в закрытый ангар. Никакой аппаратурой засечь подобные перемещения невозможно. Вот так.

Ильин мысленно усмехнулся. Раньше они называли его Батяней, а теперь избрали более демократичное обращение. То ли он сам стал мягче, то ли они сподобились, наконец, осознать всю значимость собственных персон, поднявшись чуть ли не на верхнюю ступень государственной власти.

— То есть мы можем приступать к созданию флота маломерных кораблей — разведчиков второго поколения, — уточнил он, — параллельно с серийным производством обычных ПП. Я правильно понял?

— Не вижу особых затруднений, — сказал Доктор и, повернувшись к Фабриканту, спросил. — Четырнадцатый завод под Челябинском уже готов к запуску?

— Не только готов, — сразу же ответил Фабрикант, как будто только и ждал этого вопроса, — он уже неделю работает в режиме опытного производства. Директор у меня на прямой связи.

— О, как! — Солдат прищурил правый глаз. — А мы, значит, ни сном ни духом…

— Ну почему же, — оборвал его Ильин. — Я в курсе. А у каждого из вас свои задачи, поэтому не забивайте голову чужими.

Медведев скептически поджал губы, а Фабрикант молча кивнул. Его присмотрел Монах в самый разгар реконструкции производства авиакосмической техники, когда тридцатилетний Армен Мирзоян буквально из руин восстановил два небольших завода почти при полном отсутствии финансирования, добился госзаказа и начал изготавливать высококачественные комплектующие для нужд ремонтных предприятий гражданской авиации. При первой приватной беседе он экспансивно жестикулировал, кричал, что никогда в жизни не мечтал стать тайным полицейским, ожесточённо объяснял, что не может бросить на произвол судьбы своих людей, и пытался убеждать, что предлагаемая служба ему совершенно неинтересна. Потом сообразил, что уровень деятельности и возможности структуры, занимавшей в иерархии государства одну из высших ступеней, превышают всё, чего он может добиться в одиночку, и резко согласился, оговорив за собой право активно вмешиваться в работу курируемых им предприятий и сохранить в собственности приобретённое ранее. Со временем он преумножил капитал и превратился в очень состоятельного человека, не олигарха, конечно, но всё же, тем более, что всю промышленную структуру страны он знал вдоль и поперёк. Фабриканту уже можно было верить только потому, что он обладал достаточной независимостью от государственной службы.

— Насколько мы готовы к массовому выпуску обычных ПП? — спросил Ильин. — Не окажемся ли мы позади американцев и европейцев, когда дадим всем добро на изготовление этой техники?

— Вряд ли, — ответил Мирзоян, откинувшись на спинку стула. — К производству готовы Екатеринбургское и Пермское объединения, кроме того, мы можем быстро перепрофилировать ещё пять больших заводов.

— «Росавиакосмос»?

— Нет, это наши заводы.

Ильин удовлетворённо улыбнулся. Через шестнадцать лет своего существования его команда превратилась в маленькое государство со своей инфраструктурой, своими банками, предприятиями и транспортом. Собственно, не только Фабрикант — все они стали довольно состоятельными людьми.

— Генераторы?