Недалеко от Земли

Ильин с интересом слушал сухощавого длинноволосого Монаха и вспоминал, как увидел его впервые. Олег вернулся из командировки задумчивый и какой-то взъерошенный. «Не понимаю, — сказал он, — как это до сих пор я даже не догадывался, что прямо у нас под носом существует совершенно иная жизнь. Странных людей я там повидал, странных и интересных. Их больше волнуют глобальные вопросы бытия, чем наши повседневные дрязги. Их стремление к необычному и общение друг с другом в поисках истины перевешивают понятное желание жить получше, зарабатывать побольше и пореже сталкиваться с какими-либо проблемами. Их довольно много в России, и они достаточно хорошо знают друг друга. Можно сказать, разветвлённая сеть. Кстати, с одним из них я могу вас познакомить. По образованию — психолог. Подвизается в какой-то компьютерной фирме. Вполне сгодится для нашей работы и живёт неподалёку. Впрочем, судить вам». Получив благосклонное согласие, Медведев тихо удалился и на следующий же день представил Ильину высокого длинноволосого парня с располагающим широкоскулым лицом, весёлыми карими глазами и свободной манерой поведения. «Аристарх Батюшкин, — представился парень, зыркнув в сторону Олега заискрившимся глазом, — бывший оптимист, ныне — философ. Чем вызван интерес ФСБ к моей скромной персоне?» В общем, произвёл он на Ильина самое благоприятное впечатление острым умом, парадоксальными выводами и абсолютно точными, хотя и не лежащими на поверхности, ответами на задаваемые вопросы. И Ильин, используя хитрый арсенал профессиональных методов, склонил парня к работе в своей группе. Что уговаривать придётся, он выяснил, предварительно ознакомившись с досье солдатова протеже. Аристарх Васильевич Батюшкин происходил из семьи деревенского священника, обосновавшегося где-то в сибирской глуши. Едва отрок окончил среднюю школу, отец отправил его учиться во владимирскую семинарию, полагая, видимо, что сын пойдёт по его стопам. Аристарх послушно принял отцовский наказ и четыре года провёл среди будущих служителей культа, немало преуспев в науках и далеко обогнав сверстников в знаниях, но что-то ему в конце концов не понравилось или не сложилось что-то, и он покинул стены семинарии, не дожидаясь рукоположения в сан, тем самым преступив волю отца и проявив первые признаки строптивости. Добравшись до Санкт-Петербурга, подал документы в Университет на психологический факультет, каковой и окончил с отличием пять лет спустя. Тема его диплома выпадала из общего русла и называлась «Нетрадиционные методы влияния на сознание человека». Его пытались оставить в аспирантуре, но Батюшкин опять всех удивил и предпочёл заслуженной кафедре мелкую совместную организацию по импорту китайского ширпотреба. Через полгода работы в этой конторе и весьма плотного общения с контрагентами Аристарх убыл в Китай. Далее в досье следовал досадный пробел. Чем он занимался за границей и где именно был шесть лет, никто толком не знал. Говорили, что все эти годы он провёл в монастыре Шаолинь и стал воином-монахом. Говорили, что всё вышесказанное — полная ерунда и всё совсем наоборот: он пешком прошёл по Китаю и направился в Тибет, где учился у лам тайнам восточной философии и высшим ступеням йоги. Говорили, что его видели в Индии в обществе Саи Бабы. Короче, достоверным оставался только сам факт того, что шесть лет он жил на Востоке, а вот место и род его занятий оставались под покровом глубочайшей тайны. Сам он никому ничего не рассказывал, но в разговорах потрясал собеседников необычайными знаниями и нетривиальными суждениями. По прибытии на родину обосновался в Москве, поступив на службу в небольшую компьютерную фирму менеджером по персоналу, где и проработал без малого полтора года. Вот такого сотрудника и заполучил себе Ильин, немедленно окрестив его Монахом и задав под занавес только один вопрос — почему он согласился? «А интересно», — ответил Батюшкин.

— …и совсем не обязательно рассматривать Сферу с американской точки зрения — как начало осады Солнечной системы.

— А как? — спросил Ильин.

— Тут есть над чем подумать, — уклончиво ответил Монах.

— А пока думаем, соглашаться на предложение мистера Чарли С. Дугласа, — продолжил Солдат.

— И всё-таки, — нахмурился Ильин, — в чём странность первых полётов ПП? Насколько я знаю, они прошли без осечек. По крайней мере, мне так докладывали.

— Да, — подтвердил Доктор. — Испытания прошли безукоризненно. Системы работали в пределах нормы. Единственная неожиданность для всех заключалась в том, что ПП не выполнил заданную дальность прыжка и вернулся в точку старта, но тут нет вины разработчиков — это влияние естественных, неизвестных нам факторов.

— Каких?

— Пресловутой Сферы, например, которую американцы считают искусственным барьером, поставленным иным разумом. Отсюда и весь сыр-бор.

— Та-а-ак, — сказал Ильин. — А Вы как считаете?

— Я считаю, что ещё рано делать какие-либо выводы. Надо наблюдать и экспериментировать. Поспешность в суждениях может только повредить.