Недаром вышел рано. Повесть об Игнатии Фокине

Сколько же лет с той поры прошло! Теперь он, Мишка, кое-для кого Михаил Филиппович, один из вожаков людиновской большевистской организации.

Да, время бежит, меняя людей и их дела…

После ледяной колодезной воды спина приятно горела, тело налилось бодростью.

Глянул на окна — отец и Нюрочка еще спят. Не стал возвращаться в дом, а примостился у сарая на столбушке, вынул из кармана записную книжку и карандаш.

Вывел отчетливо, будто бусинки на нитке, буквами: «В Московское областное бюро РСДРП (б). Отчет о деятелыюсти в г. Брянске и его окрестностях члена бюро Фокина (19 мая — 27 июня 1917 года)…»

В середине мая отчет не посылал, сам ездил на заседание бюро, где доложил о сделанном за первые дни. Теперь — подробно, обстоятельно, как привык делать все, за что брался.

Вот подсчеты на отдельном листке: в мае и июне, не считая сегодняшнего дня, им прочитано в Брянске, Бежице, Дятькове, Паровозной Радице двадцать шесть докладов, рефератов и лекций. По одному докладу в каждые два дня…

Однако начать следует не с себя, ишь, важная персона — пришел, увидел, победил. Во-первых, далеко до победы, а, во-вторых, разве она будет только твоею, а не сотен и тысяч тех, кто у тебя сейчас в голове?

Итак, по порядку. Карандаш побежал по бумаге:

«Брянск. В городе рабочих не более 5000, в том числе арсенал — 3000. Двинские мастерские — 300 — 400 раб. (больше солдаты), мелкие ремесленные предприятия. При станции — военный сухарный завод. В лагерях под городом — 4 — 5 полков.

Организация объединенная существовала до 20 мая. 20-го вышли из организации латыши — 130 чел. На собрании латышей делал доклад о текущем моменте. 28 мая состоялось учредительное собрание большевиков. Выбран был временный комитет, причем из объединенного комитета ушло 5 товарищей (всего 10), вместе с ними потянулись и рядовые члены в нашу организацию. 16 июня был выбран постоянный комитет из И тов., 6 тов. солдат, образовавших военную секцию. К этому времени насчитывалось около 10 членов организации без латышей и солдат. К 27 июня членов насчитывалось до 200 + 130 латышей + солдатские группы, учесть численность которых не было времени. Напр., в Двинских мастерских — организация более 150 солдат. В 278-м пехотном запасном полку более 100, от этого полка поехал т. Григорьев на Всероссийскую военную конференцию».

Подумал и дописал особо: «Что сделано среди солдат. В автомобильной роте около 100 солдат. Мною 2 раза был прочитан реферат на тему: «Война, земля, государство». В 278-м полку провел митинг, было 800 — 900 солдат. Говорили о войне, земле, как устроить государство. Как здесь, так и в автомобильной роте встретили горячо. После митингов солдаты проявили особую тягу к партии…»

Остановился. Затем вывел слово «Совет» и вспомнил первое там свое выступление, реакцию «банки с пауками» — Товбина, Уханова и ликование Кулькова.

То была, собственно, разведка боем, а вот планомерное наступление развернулось спустя…

«До моего появления в Совете о большевиках имелось самое нелепое представление, — одна за другой, четкие, едкие может вывести профессиональная рука чертежника, выстраивались строчки. — Я целых 2 дня затратил на заседания Совета рабочих и солдатских депутатов гор. Брянска. Готовились к съезду. Выступал с контрдокладами о войне и Временном правительстве. Предложенная мной резолюция собрала до 20 голосов из общего числа 110 — 115… 27 — 28 мая присутствовал на уездном съезде рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Мне удалось развернуть нашу позицию. В общем, сейчас организуем кампанию перевыборов и Советы и вместо 3 молчаливых большевиков надеемся как среди рабочих, так и особенно среди солдат значительно увеличить свою фракцию».

Солнце уже выглянуло из-за синего крыла леса, предвещая жаркий день.

Игнат оглядел дворик — покосившийся сарайчик, где когда-то держали поросенка, три старых яблони с узловатыми сучьями. Все знакомое с детства и все будто чужое. А в давние времена пространство за стеной дома, заросшее густой травой у забора, казалось таинственным царством, куда можно было спрятаться с книжкой и не выходить, как бы ни окликали отец или мать, пока не будет перевернута последняя страница.

С каждым, наверное, прожитым годом двор становился все прозаичнее и меньше по размеру, пока не превратился, как сейчас, в крохотное пространство, которое можно вдоль и поперек измерить двумя десятками шагов.

Но все равно облик родного людиновского уголка вызывал приятные чувства.

Да, на чем он остановился? Чуть подробнее хотел написать в своем отчете о том, что еще удалось сделать в самом Брянске.