Неделя на Манхэттене

Мы обгуляли дорогие апартаменты преподавателей, обставленные кадками с деревьями, и скромные студенческие корпуса, вспомнив шутку о том, что американский университет – это место, в котором неталантливые евреи обучают талантливых китайцев. Половина американских студентов, вливающих деньги в бюджет США – граждане Китая, Индии и Южной Кореи. Поступая, абитуриент заполняет анкету и проходит собеседование, а наличие родственников, закончивших данный вуз или занимающих высокое положение, официально котируется выше, чем средний бал.

США – страна с жёсткими кастовыми перегородками, и при поступлении нужно предоставить три рекомендательных письма о достоинствах абитуриента от преподавателей или влиятельных людей. Письма, естественно, организуют родители. Кроме рекомендаций нужно эссе о себе на одну-две страницы, которое тоже пишет специально обученный человек за деньги.

Рейтинги университетов США задраны до небес, а перспективы трудоустройства выпускников раскрашены в самые бравурные цвета, иначе как драть за обучение такие деньги? Хотя Георгий Гачев, преподававший в университете США, писал в дневнике: «Вообще анархизм американской системы образования – не хуже ли савейской запрограммированности? У нас хоть классику и основные знания в науках дают. А тут может Эпштейн читать курс про своих дружков „концептуалистов“, и бедные студенты учат Пригова и Рубинштейна, не читавши Лермонтова, Тютчева и Блока… Так что – издержки Свободы… И в итоге такое случайное образование приобретают».

В девяностые я и сама приходила в ужас от американских студентов. Тогда подрабатывали, кто чем может, и мне пришлось вести с помощью переводчика семинары для молодняка, приехавшего по обмену в один из московских вузов. Семинары назывались «Как делается ток-шоу?» и шли в предельно развлекательном формате, поскольку меня предупредили, что ничего сложней Мурзилки будущие американские телевизионщики не усвоят.

Каждый раз казалось, что общаюсь с учениками младших классов, ждущих, что я надую каждому воздушный шарик и вручу петушка на палочке. Снимаясь в программе «Я сама», первом российском ток-шоу с человеческим лицом, я примерно понимала, как делается интересное телевидение. Уже появился Интернет, и можно было познакомиться с программами основателя ток-шоу Фила Донахью, сделавшего его в США популярным с 1967 года. Того самого Фила Донахью, что занял в 1996 году 42-е место в списке TV Guide «50 величайших ТВ-звёзд всех времён», но был уволен с Эн-би-си в 2003 году после критики правительства в отношении Ирака.

С помощью переводчика я придумывала сценарии, рассаживала студентов как в студии и пыталась завести на участие в «съёмках программы». Однако они вели себя так, словно дома ни у кого не было телевизора и о ток-шоу они слышат впервые. И уж не знаю, как этого добились их родители, но более тупого, негибкого, инфантильного и пещерного контингента я не встречала в этой возрастной группе даже в маргинальной среде.

Однажды тема ток-шоу была связана с правами женщин, и студентки гордо объявили – США наиболее продвинутая страна в вопросах равноправия. Я напомнила, что в Колумбийский университет, созданный в середине 18 века, до 1983 года не принимали женщин. Мне не поверили: как большинство встреченных в мире американцев, студенты верили только в агитки о своей стране.

Я стала разъяснять, что равноправие определяется представительством женщин в ветвях власти и их доступом к принятию решений, а по этим показателям США значительно уступают, например, Швеции. Фраза привела студентов в недоумение, поскольку никто не понял слово «Швеция». Пришлось схематично рисовать на доске наше полушарие и тыкать пальцем в схематичную Скандинавию. Студенты посовещались, погомонили, и один закричал, что знает, о чём речь, поднял руку с часами и сообщил, что Швеция – страна, где делают лучшие в мире часы. Это были студенты престижнейшего вуза.

Не зря именно для американцев, прилетающих в Вену в трусах и бейсболке, выпущены футболки, кружки и магниты с надписью «В Австрии нет кенгуру!». Я говорю исключительно о студентах, с которыми общалась, но есть и другие. И эти другие, по наблюдениями приятелей, преподававший в американских вузах, существенно отличаются от наших.

Они четче понимают, чем будут заниматься, выучившись, и жёстко ориентированы «на монетизацию и карьеризацию». Стараясь «купить» максимум нужных знаний, они самостоятельно составляют учебный план, не списывают и не шпаргалят. Да и не пошпаргалишь, если лучший друг напишет донос, тебя внесут в базы, и прощай высшее образование на территории страны.

Наши студенты, поучившись в США, жаловались, что американские сокурсники лишены бунтарского студенческого духа и ориентированы на компромиссность. И что они похожи на людей, выросших в советских семьях, но в СССР это диктовалось страхом, а в США тем, что бескомпромиссность закрывает дорогу карьере. Жаловались, что у американских студентов отсутствует потребность делиться и исповедоваться, но при этом избыточна самопрезентационность как успешных и уверенных в себе.