Недетские игры

Я еще раз вспомнила послание, и подробности, рассказанные Максом по дороге, выдохнула и решительно толкнула дверь. Дэн был не один. У кровати сидела Яра она открыла рот, чтобы что-то сказать, но Макс взял ее в охапку и вынес прочь, толчком захлопнув дверь. Мы остались одни.

– Паршиво выглядишь, – констатировала я, разглядывая смуглое лицо на белой наволочке.

Дэн неприятно скриви губы, должно быть собираясь сказать что-то, после чего я убегу в слезах, позволив ему жалеть себя и дальше.

– Отечный, грязный, и толстый. За месяц так себя распустить?

Его рука невольно дернулась, касаясь шрамов на лбу и щеке.

– Эти полосочки тут не причем, – покачала я головой, – шрамы мужчину украшают, мужчину, а не труса.

Он снова дернулся, но я не дала ему сказать ни слова. Взяла стул, поставила его напротив кровати и села верхом, задрав штанину:

– Видишь? Как думаешь, что это? – вокруг колена белели точечки шрамов. Я уже почти не боялась смотреть на них, привыкла, а когда-то…

– Шрамы, от аппарата Илизарова. Я с шести лет занималась биатлоном. Сдала на КМСа, готовилась выступать в юношеской сборной, а потом упала на тренировке в овраг. Итог разрыв связок, три операции, и обещание врачей, что я не то что бегать, ходить не буду. Как думаешь, чего мне стоило просто встать с постели? Сколько месяцев мне потребовалось на то, чтобы обойти наш дом? И неужели ты считаешь, что меня впечатляет твое нытье о паре маленьких шрамиков?

Я встала, глядя на заблестевшие глаза парня и сказала:

– Меня покорил совсем другой человек, сильный, добры и умный. Не боящийся идти вперед и ломать стереотипы. Его здесь нет. Когда появится, можешь мне позвонить.

Потом я развернулась и вышла вон, борясь со слезами. Макс и Яра ждали в холле. Я пролетела мимо, ссыпалась по лестнице, не замечая резкой боли в ноге, и остановилась только тогда, когда Макс сгреб меня в охапку, прижимая к себе:

– Поплачь, – шепнул он, – теперь можно!

И я разрыдалась, оплакивая ту легкость, тот свет, которые были между нами раньше. Максим не утешал меня, просто держал в объятиях, давая возможность выплеснуть накопившееся, а когда слезы начали затихать спросил:

– Может кофе?

Я хрипло рассмеялась:

– Лучше чай.

– Без вопросов, пойдем в кафе посидим, расскажешь, как сессию сдала.

Тут только я сообразила, что Макс тоже сдавал сессию, и конечно ему пришлось не легче чем мне. Мы вышли из больницы, добрели до столовки без претензий, в которой обедали люди в синих куртках и белых халатах. Взяли подносы, прошлись вдоль стоек и к собственному удивлению набрали всевозможной еды! Макс оценил загруженный тарелками поднос и пожал плечами:

– Уже обед, а я еще не завтракал.

– Я тоже, – призналась в ответ, – вчера последний экзамен сдала, девчонки просили последней идти, Милица Эдвиновна после меня пятерок не ставит.

– Ботаничка? – поежился Макс, – ух мы ей на третьем тоже сдавали!

Болтая мы сели за столик и замолчали, поглощая супы, второе и салаты. Очнулись, когда на тарелках остались только пирожные, расслаблено и сыто откинулись на стульях и начали рассматривать публику. Большая часть посетителей торопливо поглощала еду, кое-кто ждал друзей или знакомых за чашкой кофе с куском рулета или эклером, а в двери входила Яра…

Она стремительно подошла к нам, плюхнулась на стул, и уставилась на меня:

– Что ты ему сказала?

– Кому? – я постаралась сохранить равнодушный тон.

– Дэну! – выдохнула девушка, – он отказался от обезболивающего, встал и попросил врача его выписать!

– Месяц на таблетках? Чокнутый, – протянула я, а Ярослава внезапно заплакала.

– Да он же шевелиться не хотел! Доктор говорил ему надо, чтобы мышцы правильно срастались, а он!

Я вздохнула и протянула ей влажную салфетку:

– Яра, ты же танцуешь, ты знаешь, что любое движение требует усилий, – я дождалась подтверждающего кивка сквозь всхлипы, – так какого рожна вы все вместе начали носиться с Данилом, как дурень с писаной торбой? Он мужчина. Взрослый, практически самостоятельный, во всяком случае себя прокормит, и насколько я помню ничего жизненно важного он не повредил. А лежать и жалеть себя, ну пусть жалеет, – я пожала плечами и жестко закончила, – но в таком случае, ему нечего делать в моей жизни! – после этих слов я встала и взяла куртку: – извини, я устала, мне пора домой.

Макс тоже встал, простился с Ярославой и вышел следом. Мне страшно хотелось закурить, и я попросила его:

– Дай сигарету.

– Ты же не куришь!

– Дай! – одна затяжка, приступ кашля и я с облегчением закинула «никотиновую палочку» в сугроб и усмехнулась: – действительно, не курю!

Максим проводил меня до остановки. Хотел до самого дома, но перед посадкой в автобус я положила ладони на его широкую грудь и сказала: – найди Дэна. Ты ему сейчас нужен.

Парень понятливо кивнул, погладил пальцами по лицу, задержался взглядом на губах и шепнул:

– Ты молодец. Ты все сделала правильно. Потерпи.

Я кивнула сквозь слезы. Мне очень, очень повезло с ними. Махнув на прощание, я запрыгнула в транспорт и уехала домой, к бумаге и краскам.

Глава 26