Недетские сказки о смерти, сексе и конце света. Смыслы известных народных текстов

Однажды Гоголь переоделся Пушкиным, пришёл к Пушкину и позвонил. Пушкин открыл ему и кричит: «Смотри-ка, Арина Родионовна, я пришёл!»[259]

Когда нам на филфаке стали рассказывать, что Кащей Бессмертный и Змей Горыныч – это одно лицо, мне сразу вспомнились литературные анекдоты про Гоголя, который вечно переодевался Пушкиным. Вы наверняка их тоже читали, их часто приписывают Даниилу Хармсу. Так вот, неужели в сказках то же самое? Как Бессмертный может быть Горынычем? Внешность ведь у них совершенно разная… Кащей имеет облик человека, в то время как Горыныч – это трёхглавый огнедышащий ящер. Однако эти герои – действительно одно лицо. Так утверждают специалисты, и аргументы их весьма убедительны:

♦ Оба персонажа являются властителями Тридевятого царства, куда должен спуститься герой, чтобы приобрести магические способности.

♦ Оба живут в горах: Кащей на Стеклянной или Хрустальной горе, Змей на Сорочинской.[260]

♦ Оба равно враждебны герою.

♦ Оба прячут свою жизнь в яйце. Причём у обоих оно скрыто по принципу матрёшки в разных животных. Так, погибель Змея в сказке «Хрустальная гора» заключена в яйце, которое спрятано в утке, утка та – в зайце, а заяц – в сундуке.[261] То же самое читаем в сказке «Царевна-лягушка», только о Кащее: «то яйцо в утке, та утка в зайце, тот заяц в сундуке, а сундук стоит на высоком дубу».[262]

♦ Оба «налетают вихрем» на Русь и крадут хорошеньких женщин. Причём как с Кащеем есть сюжет-перевёртыш, в котором девушка отдаёт предпочтение не Ивану, а привычному нам «злодею», так и с Горынычем имеется подобная история. В сказке «Чудесная рубашка» Елена Прекрасная убивает своего законного супруга Ивана, чтобы выйти замуж за Змея.[263]

♦ Оба выполняют роль скупого хранителя сокровищ и, в конце концов, свободно заменяют друг друга в вариантах одной и той же сказки.[264]

А что до того, что Змей не имеет человеческого облика, как Кащей, так это дело исправимое. Может Горыныч и в прекрасного молодца обернуться, когда надо. Например, «Повесть о Петре и Февронии Муромских» начинается с того, что крылатый змей повадился летать к жене князя Павла «на блуд» в обличии мужа.[265] Мотив змея-искусителя, предстающего девушкам в человеческом обличии, распространён в народных легендах и, несомненно, имеет «сказочные» корни.

Выходит, Кащей и Горыныч – верно одно лицо. А если учесть, что Змей – более ранний персонаж, можно смело утверждать, что злой колдун – это его своеобразная вариация, которую сказка придумала в более поздний период.

«И я там был, мёд-пиво пил…» Почему по усам текло, а в рот не попало?

Действительно, отчего бахарь в конце сказки не может угоститься праздничным напитком? Ведь он так трудился: следовал по стопам героя, наблюдал за событиями, чтобы передать нам, слушателям, всё в мельчайших подробностях.

Дело в том, что сказитель в финале истории присутствует на пиру мёртвых. Как-никак, все действия волшебной сказки происходили в загробном мире, оттого он и не может отведать ни одного угощения. Наблюдать за посвящением героя не означает самому принимать в нем участие. Стало быть, сказочник магического обряда не проходил: с Бабой-ягой не общался, не мылся в её бане, не вкушал ритуальной пищи. А мы помним, что именно вкушение еды мёртвых дает право живому человеку действовать в загробном мире. Вот поэтому все угощения на пиру, предназначенные для усопших, несъедобны для героя-сказителя. Он не может отведать не только пива или мёда: разные концовки сказок изобилуют всевозможной поминальной пищей, которая либо вызывает отвращение у живого, либо её невозможно съесть, так как посуда оказывается дырявой:

«Дали мне блин, который три года в кадушке гнил».[266]

«И я тут был – поминал, кутью большой ложкой хлебал, по бороде текло – в рот не попало!».[267]

«Звали меня к нему мёд-пиво пить, да я не пошёл: мёд, говорят, был горек, а пиво мутно».[268]

«Подали белужины – остался не ужинавши».[269]

«А рыба-та у них была шшука, я по блюду-ту сшупал, когти-те задрал, ничево не набрал – так голодный и ушол».[270]

«Дали чашку с дырой, да у меня рот кривой – мимо все бежало, в рот не попало».[271]

«Кому подносили ковшом, а мне решетом».[272]

Определённо, герой-сказочник – чужак на этом празднике, поэтому иногда мертвецы его попросту колотят, а затем изгоняют: «И я там был, вино-пиво пил, по губам-то текло, а в рот не попало; тут мне колпак дали да вон толкали; я упирался, да вон убрался».[273]