— И сама не заметишь, как он тебя по рукам-ногам спеленает и продолжит шагать за мной, — перебила Ди, рванув еще сильнее, ставя напарницу на ноги. — И ты как миленькая проваляешься там, где он тебя настигнет, до тех пор, пока охотник не вернется. Либо с такой же связанной мной, либо с моей головой, если мне тоже удастся спровоцировать его вытащить свой нож и вступить со мной в поединок.
Ан наконец вырвала руку из цепких пальцев напарницы.
— Я сама, — вставая, прошипела девушка сквозь зубы. Плаксивые нотки в её голосе сменились, пусть и на беспомощную, но всё-таки ненависть.
— Вот и славно, — обрадовано похвалила Ди. — Вот и умница.
И обе вновь устремились вперед, туда, где Захолмье граничило с Тридевятым царством, а потом, если повезет преодолеть леса и болота, к берегу моря.
В конце концов, болотному чудищу то ли попадешься, то ли нет, а вот охотник остановится только тогда, когда настигнет обеих. Так уж он обучен. Так уж натаскан: живой разум, холодное сердце и кодекс вместо чувств. Другие в инквизиции не приживаются.
Яга увидела их, когда вышла из избушки перевернуть сушащиеся на сквозняке травки. Две фигуры, продравшись сквозь заросли колючего кустарника, появились на другом краю поляны. Язык едва поворачивался назвать их девушками. И ещё, язык не повернулся бы назвать их беззаботно прогуливающимися. А вот уходящими от погони — вполне.
В скольких снах она таких перевидала? В скольких сама была такой? Но было что-то еще в их угловатых движениях. Что-то неуловимо-знакомое. Наверное, потому и, встретившись взглядом с той, что была повыше, Яга позвала жестом, мол, сюда идите. А после, хлопнув избу ладонью по стене, скомандовала:
— Встать.
Устремившиеся было к старушке, девушки оторопело замерли, увидев, как изба приподнимается над землёй, разгибая массивные птичьи ноги. Та, что была пониже, стала пятиться, но замерла, оглянувшись туда, откуда они появились.
— Ну, чего встали дурочки бестолковые, — пробормотала себе под нос Баба Яга и уже громче беглянкам: — Сюда, бегом!
Увидев, что девочки вновь побежали к избе, Яга, пригнувшись, на полусогнутых ногах, кряхтя, полезла в образовавшийся под избой просвет. Нащупала в пыли металлическое кольцо и потянула на себя, открывая незаметный, если о нем не знать, люк.
— Здравствуйте, — робко поздоровались у неё за спиной. — Извините нас, мы не местные…
— После разговоры говорить будете, — прервала Яга. — Живо в схрон.
Девочки послушно юркнули вниз одна за другой и старуха отпустила крышку. Так же кряхтя, выбралась из-под избы, со стоном разогнулась. Затем, дважды хлопнув ладонью по стене домика, приказала:
— Сесть.
Птичьи ноги начали сгибаться, пряча под избой таинственный люк и превращаясь обратно в обычный лесной домик. Еще раз оглядев избушку и убедившись, что стоит она на том же самом месте, Яга, открыв дверь, сказала, особо ни к кому не обращаясь:
— Я сама здесь, в какой-то мере, неместная.
— Я. Заплачу. Тебе. Золотом, — разделяя слова паузами, предложил Николас Блайндрейдер. — Десять. Монет. За. Каждую.
По интонациям было видно, что мнущий в руке свой головной убор с широкими полями мужчина в тёмном одеянии прилагает все усилия, чтобы не повышать голос. Но Баба Яга этого будто бы не замечала.
— Говорю же, не принято у нас так, — вновь принялась она объяснять инквизитору, словно капризному ребенку. — Решение всех имеющихся проблем при помощи финансовых резервов безусловно экономит время и снижает собственные трудозатраты, однако вместе с тем, неумолимо приводит к атрофии всех чувств, позволяющих ощущать пульсацию жизни и получать удовольствие от повседневных мелких нюансов, приводя к депрессии, апатии и унынию, — поделилась своей точкой зрения старушка. — Проще говоря, ежели всё в монетках измерять, жить неинтересно будет.
— Тогда скажи, чего ты хочешь?
— Я? — Яга задрала голову и, глядя на облака, сообщила: — Знаешь, наверное, всё-таки сны снова видеть хочу. Можешь мне их вернуть?
Николас некоторое время растерянно молчал, продолжая теребить в руке головной убор, а затем всё-таки кивнул.
— Хорошо. А что тебе нужно для этого? Я попробую…
— Не «попробую», соколик, а «сделаю». Иначе, какой мне резон тебе их выдавать?
Инквизитор, сделав суровое лицо, как бы невзначай коснулся рукояти висящего на поясе кинжала.
— У инквизиции есть не только пряники, но и кнуты, — многозначительно сообщил он.
Яга, наконец, отвела взгляд от парящих по небу ватными комьями облаков и, наклонив голову на бок, заинтересованно посмотрела на гостя.
— Удиви, — предложила она.