Недеццкие сказки для перешкольного возраста

— Если знания, которыми они обладают, — порождение ереси, будет ли уместным их использование инквизицией?

— Нож, сам по себе ни плох, ни хорош. Всё зависит от того, какие цели преследует держащий его в руках, — наставительно сказал Высочайший. — Но иногда важно даже не это. Иногда, если ножом не завладеешь ты, нож достается кому-то другому. И нет гарантии, что этот другой не взращивает в своих темных помыслах дурных намерений. Именно поэтому первое, чему вас учат — доставать оружие раньше противника. Именно поэтому вас учат бить, не задумываясь, беззащитен противник или сможет дать отпор. Это называется превентивные меры.

— Я понял вас, Высочайший, — Николас замер в очередном поклоне и, не поднимая головы, спросил: — Прикажете идти и выполнять?

— Прикажу, — согласился Высочайший. — Иди. Я жду сутки. Потом вышлю по твоему следу отряд. Они помогут тебе доставить, надеюсь, уже пойманных тобой к тому времени еретичек.

Блайндрейдер уже в который раз поклонился и покинул кабинет, а Высочайший, заложив руки за спину, встал у окна.

* * *

— Так чем смутил Высочайший-то?

— До этого разговора его отношение ко всем знаниям колдунов и ведьм было однозначным: дьявольское неугодно в мире, который создан богом. Он никогда не стал бы заговаривать больной зуб или читать заклинания, отгоняющие дурные сны.

— А как вопрос о вечной жизни на горизонте замаячил, так переобулся, — кивнул Садко, давая понять, что ход мысли Николаса ему понятен.

— К тому же, девчонки эти… Лично я причинил им столько страданий, а они просто лишили сознания, не стали убивать.

— А зло всегда отвечает еще большим злом, правильно?

— Да, — кивнул инквизитор. — А потом еще и Яга предложила проверить. Сказала, что я ничего не теряю, если поверю её словам и приму предложение. Но отказавшись — теряю беглянок и остаюсь один на один с собственными сомнениями. Поэтому я и спрашиваю, есть ли у тебя возможность помочь и если да, сколько стоит твоя помощь.

— Чудак-человек, — хмыкнул в усы Садко. — Предлагая деньги тому, у кого просишь помощи, ты не просишь помощи, а покупаешь услугу. А я к сфере услуг отношения не имею, хоть и в кабаке на гусельках брынькаю. Это, брат, хобби. К тому же, деньги подразумевают обязательства. А какие обязательства могут быть, когда в деле фигурирует сам Хозяин Морей, которые он создавал по образу и подобию своему — непредсказуемыми и наделенными неуправляемой силой?

— Хорошо, сколько будет стоить то, что ты попытаешься?

— О, боги, — воздел глаза к потолку гусляр, — ты глупый или бестолковый?

Не дожидаясь ответа, Садко допил вино, встал, аккуратно засунул гусли в сумку, повторяющую форму музыкального инструмента, видимо, шитую на заказ. Потянулся, распрямляя затекшую от долгого сидения над гуслями спину, и сказал:

— Пойдем пытаться, — и, упреждая очередной вопрос о деньгах, добавил: — Поверь, коли все получится, я точно в накладе не останусь.

Спустя полчаса после того, как покинули корчму, они вышли на песчаный морской берег. Еще через пару минут Садко, усевшись на песок, подстроил инструмент и принялся, наигрывая простенький мотивчик, петь на мотив частушек. Байки из его рта вылетали смешные, но похабные. Уже к концу третьей истории, повествовавшей о любопытной барышне, возжелавшей разузнать, каков у попа причиндал, море начало темнеть, а волны непредсказуемо набрасываться на берег. Когда девица и попадья сторговались в цене и последняя согласилась уступить на одну ночь свое место в супружеской постели за живую утку, гусляр сделал эффектный проигрыш. А затем продолжил петь.

На моменте, когда толстый поп, сбросив одежду, вошел в темную спальню и привычно, с разбегу, плюхнулся в супружеское ложе, море стало странно подергиваться, будто вода в бадье, по которой стучат кулаками с разных сторон. Садко перешел на перебор и пропел печальным голосом, не нарушая частушечного размера:

То ли попадья забыла, то ли жаба задушила,
Только о привычке мужа, бабу не предупредила
Деву юную истома на постели охватила,
Только тушею поповской насмерть барышню убило.
Ходит поп чернее тучи, непрерывно очи пучит,
То ль молитву он бормочет, то ли совесть его мучит,
То ль к грехам своим прибавил и убийство он до кучи,
То ли ждет, когда еще раз выдастся подобный случай.

Издав финальный аккорд, Садко утих, а вода у берега сначала поднялась высоченным столбом, а затем приняла форму гигантской человеческой фигуры.

— Ох и любы мне твои песни развеселые! — слегка булькающим, громовым голосом похвалила музыканта фигура Морского Царя.

Садко, не выпуская гуслей из рук, вскочил на ноги и отвесил поклон в сторону моря. Николас поспешил сделать тоже самое.