Недеццкие сказки для перешкольного возраста

Осадив лошадь перед женщиной, наездник перевалился набок и, причитая, спешился, что в его исполнении более походило на падение.

— Наконец-то, Воительница! — восторженно бормотал он. — Многие уже стали терять надежду. Но я говорил! Я убеждал! Я верил!

— Во что? — не поняла девушка.

Толстячок отошел на шаг.

— В то, что ты — не миф.

— Да какой я миф? — ошарашено отступила она на шаг. — Я обычная. Просто Юлька.

— Юка! — толстячок упал на колени и принялся перечислять: — Великая Юка, словом себя преумножающая, путь к запретному открывающая, к действию призывающая, хорошее возвышающая, отвратное низвергающая…

— Стоп-стоп-стоп! — выставила ладонь в останавливающем жесте Юля, — Ты меня с кем-то путаешь… Давай сначала…

— Нет времени! Охота уже началась! И мы, сколь бы живучи не были, нуждаемся в тебе!

Девушка замерла, пытаясь осознать услышанное, но толстячок не дал ей впасть в ступор. Он схватил Юлю за руку и поволок за собой.

— Конь… — начала было сопротивляться та.

— Он не глуп! — продолжая тянуть её за руку, заверил коротышка.

Конь, будто подтверждая его слова, поднимаясь на дыбы, коротко ржанул в ответ и поскакал в ту сторону, откуда совсем недавно привез странного толстенького человека.

Спустя десять-пятнадцать минут ходьбы, состоявших из преодоления зарослей колючего кустарника, невнятных объяснений провожатого и попыток связать эти объяснения в одно целое, толстяк, а вслед за ним и Юля, вышли на петляющую меж деревьев, словно змея, тропинку. По ней — к каменной стене, неожиданно выступившей среди деревьев.

Похожий на гоблина — а с каждой минутой предположение Юли, что её провожатый именно гоблин, крепло, — провел ладонью по шершавым камням, надавил на один и кусок стены отъехал внутрь, обнажая ступени, уходящие куда-то в темноту.

— Мы почти на месте, Юка, — сообщил он. — Защитники замка воспрянут духом, увидев вас. И в этот раз у нас всё получится.

С этими словами гоблин нырнул в проем.

— Что получится? — спросила она в темноту потайного хода, из которой раздавались удаляющиеся шаги. Но провожатый не ответил. И Юле ничего не оставалось, как последовать за ним.

Когда она шагнула в темноту и принялась подниматься по ступеням, проем за спиной закрылся и в тот же миг вдоль лестницы, круто уходящей вверх, бледно вспыхнули огненно-зеленые пятна, подсвечивающие завивающуюся спиралью лестницу. Вскоре — Юля сбилась на пятидесятой ступеньке, — сначала толстячок, а затем и она, выбрались на широкую замковую стену, где в уши ей ударил радостный крик нескольких десятков глоток разной тональности.

Всё еще недоумевая, девушка разглядывала странных существ. Эльфы, гномы, дриады… несколько коротышек как родные братья похожие на её провожатого. Все они радостно потрясали луками, копьями, мечами, молотами и приветствовали её громким криком четырех, а то и пяти десятков глоток.

— Стоп! — гаркнула она, в раз оборвав радостные крики и в мгновенно наступившей тишине, смотрящей на нее восторженными, изумленными, настороженными, испуганными и сомневающимися глазами, сообщила: — С места не сдвинусь, пока хоть кто-то не объяснит мне, во что я вступила.

— Покажи ей, О'Тул, — нарушил тишину робкий голос.

И тут же его подхватило ещё несколько сказочных созданий.

— Покажи, пусть увидит сама…

— Покажи их…

— Покажи ей…

Имя толстенького коротышки стало недостающей деталью пазла. Юля, наконец, поняла, в какое произведение попала на этот раз. Толстячок взял ее за руку и подвёл к краю крепостной стены, за которой, где-то внизу, стояло войско.

— Здешние места были заповедными, — сообщил О'Тул, — пока что-то в мире людей не изменилось.

Юля слушала вполуха, глядя на простирающуюся внизу картину, одновременно пытаясь вспомнить, откуда ей знакомо это имя — О'Тул. А он, тем временем, продолжал свой рассказ.

— Однажды у них вошло в моду таскать забавы из далекого прошлого. И кто-то, будь он неладен, подсмотрел где-то в двадцатом веке сафари. Сначала они выводили для этого роботов-львов, биомеханических саблезубых тигров, с воплями и гиканьем загоняя их в саваннах, полях и даже на специально построенных для этого стадионах.

Юля слушала, глядя, как вдали люди в камуфляжной форме, вооруженные винтовками, автоматами, пистолетами рассаживались по — откуда она знала это слово? — флаерам. Девушка догадывалась, что расскажет О'Тул дальше. И он рассказывал.

— Люди — такие существа, которым всегда мало существующих развлечений. А еще у них есть одна особенность, которая не встречается ни у одних других существ на Земле. Деградируя, они начинают называть деградацию нормой и усилять её, дополняя всё более нелепыми и жестокими аспектами. О, очень-очень немногие из них способны остановиться и осознать, что падают!

Флаера с едва доносящимся до Юли шипением стали подниматься в воздух.

— Вот уже более полувека их сафари происходят в заповеднике, который они когда-то, когда еще не начали деградировать, создали для нас, — О'Тул тяжело вздохнул. — Однако, с тех пор прошло очень много лет и заповедник перестал быть таковым.