Недеццкие сказки для перешкольного возраста

— Думаю, да. А чего ему тут делать? Мальчонка, вроде не глупый, только внушаемый очень. Дай на кухне хороший нож дураку в руки, так он его либо затупит, либо супом из собственных пальцев тебя попотчует, — покачала головой Яга. — Но теперь-то Николка наш в правильных руках. Девочки ему заскучать не дадут. Перед ним теперь совершенно другая жизнь откроется, в абсолютно новом мире.

Старушка, замолчала, думая о чем-то своём. А потом вдруг тоскливо проговорила:

— Если бы вы знали, ребятушки, что я готова отдать за то, чтоб снова сны видеть. В них же всё каждый раз новое. И жизнь, и правила, и…

— Погоди, — сыто икнув, перебила старуху левая голова Горыныча, — так это что ж, они к вон тем маленьким точечкам полетели?

— Эти точки, дурачина ты чешуемордая, каждая, как триста тридцать три тысячи наших планет.

— Да ладно!? — хором усомнились все три головы Горыныча и, попытавшись представить масштабы, уставились в ночное небо.

— Вот тебе и ладно. А вокруг каждой такой точечки уже вертятся планеты, типа нашей. Необъятная многогранность совокупности всех объектов, видимых при наблюдении ночного неба, а также объектов, расположенных в данный момент с противоположной стороны нашей планеты, именуется галактикой. И чтобы представить, насколько мизерны мы в сравнении со всем вообразимым пространством, стоит держать в голове тот факт, что таких галактик несметное количество, допускающее, что где-то точно так же у костра сидят трое друзей-напарников и, глядя в ночное небо, рассуждают о звездах.

Змей немного помолчал, переваривая услышанное, а затем сказал в непривычной для него манере:

— Будет обидно, если всё это необъятное великолепие, познанием которого я только-только преисполнился, в надежде на покой, умиротворение и гармонию от слияния с бесконечно вечным, всего лишь чей-то сон.

Кащей удивленно уставился на пялящегося в небо Горыныча, а у Яги из рук выпала кочерга, которой она помешивала угли костра.

— Знаешь, старая, — задумчиво сказал Кащей, — если бы я не знал, что зубов у тебя раз-два и обчелся, я бы подумал, что ты его покусала.

Поле боя

СЕЙЧАС

— Ух ты! — изумленно захлопала глазами левая голова Горыныча. — А еще раз так можешь?

Привидение тяжело вздохнуло и снова прошло вековой дуб насквозь.

Средняя голова Горыныча сунулась было следом, стукнулась об дерево, ободрав кору, и затейливо выматерилась.

— Да как так-то? — изумилась голова и боднула дерево еще раз.

Раздалось очередное глухое «бумц» и на землю посыпались желуди.

— Чудо? — повернувшись к правой, а затем к левой головам, поинтересовалась средняя.

— В твоем случае, Горыныч, нет, — подал голос Кащей, продолжая точить трофейный клеймор.

— А что тогда?

— Долбоебизм, — равнодушно пожал плечами Кащей и, плюнув на точильный камень, продолжил править острие меча.

— Не чудо и не долбоебизм, — возразила Баба Яга. — Наследственное стремление коэффициента интеллекта к отрицательному значению.

— Кто Яге режим справочника включил? — притворно оглядываясь, поинтересовался Кащей.

— А чего не так? Человек не может связать между собой происходящие прямо на его глазах явления. О чем это говорит?

— Так я ж вроде не человек, — удивился Горыныч. — Или правила поменялись?

— Ой, — махнула рукой Яга. — Если я начну тебе объяснять, что имела в виду, сама запутаюсь. А у тебя внутричерепное давление поднимется.

— Не, ну ты попробуй. Интересно же.

— Интересно, как давление поднимается?

— Да ну тебя, — фыркнула средняя голова. — Про интеллект с кофиеце… коциефе… ну с этим самым, интересно.

— Давай я объясню, — перехватил инициативу Кащей. — За базовые характеристики, получаемые при рождении, отвечают гены родителей, которые смешиваются в определенном порядке…

— Не понял! — перебила средняя голова. — Это что ж, получается, у моих родителей еще и Гена какой-то есть? А он кто мне, брат? А он, как мы, зелёный?

— Сказали же, не Гена, а гены, — не то предположила, не то принялась объяснять правой голове левая. — Значит, их несколько.

— И чего, все они, как мы, зеленые? — ещё больше удивилась средняя. Немного подумала и предположила: — А может один, но трехголовый. Мы ж трехголовые? Трехголовые. А раз Гены — наш брат, то он один, но трехголовый, как и мы, должен быть?

Средняя голова немного помолчала, а потом вдруг всхлипнула:

— Жалко.

— Кого это тебе жалко? — хором спросили левая и правая.

— Нас жалко, — дрожащим голосом принялась объяснять средняя. — У нас где-то братик есть, а мы его даже не знаем.

— Ну, это если его рыцарь какой-нибудь не убил, — предположила правая. — Нас же рыцари не один раз пытались угрохать. Чем он хуже?

Средняя посмотрела на неё с отчаянием, а затем навзрыд запричитала:

— Брата рыцарь убил! А мы его и не видели даже. Узнать не успели, а его уже жизни лишили…

Кащей, наблюдающий за стремительным развитием абсурдного диалога Горыныча с самим собой, тихонько спросил у Яги:

— Слышь, старая, а ты уверена, что среди этих голов женской нет?

— С чего ты взял? — таким же шепотом ответила вопросом на вопрос Яга.

— Мне кажется, у средней ПМС.

— Да не, — отмахнулась Баба Яга. — Просто от рождения дурная.