Недеццкие сказки для перешкольного возраста

Открывать глаза не хотелось. Она и не пыталась. Просто слушала голоса, надеясь, что сознание вновь покинет её, прихватив с собой боль. Она была бы не против, если бы оно ушло и не вернулось. Потому что терпеть огненные цветки боли, распустившиеся по всему телу, было выше её сил. Но видимо, у сознания были совсем другие планы. Поэтому Юля лежала, закрыв глаза, стиснув зубы, и слушала.

— Откуда среди анди живая?

— Ты у меня спрашиваешь? Откуда мне знать? Мне, как подававшему заявку, пришло уведомление, что период восстановления прошел успешно, что я могу активировать лицензию. Ни слова об изменении правил не было.

— А когда платил, ничего не сказали?

Несколько рук приподняли её, вцепившись в ткань комбинезона, вызвав новые вспышки боли и переложили на какую-то ровную поверхность.

— Кто? Робот-оператор?

— Ну не горячись ты так. Я просто пытаюсь выяснить…

— Выяснить? Ты серьезно? Мы выбрались пострелять андроидов и вместо этого почти угрохали живого человека. Если ты выяснишь то, что хочешь, это как-то изменит ситуацию?

— Да чего ты завелся?

— А того, что все эти эльфы и колдуны с феями, спустя положенный срок восстановятся, для того и созданы были. А вот эта — нет. Твою ж мать! Как? Как она тут оказалась?!

— В самом деле, Рик, — новый голос, — прекращай. Все и так на взводе. А ты самый опытный. Не подавай дурного примера. Впервые тебя таким вижу после ухода на пенсию.

Носилки закачались. Её куда-то несли. Свист турбин флаера становился всё ближе и, в конце концов, её положили на пол. Внутри летательного аппарата, взлетевшего, судя по изменившемуся звуку и легкому покачиванию, было достаточно тихо, чтобы слышать голоса.

— Я знал, что когда-нибудь всё-таки ошибусь. Но не думал, что именно так, — нервно бормотал всё тот же голос. — Просто удивительно, какие финты иногда выбрасывает жизнь…

Юля слушала, на ощупь отстегивая металлический кругляш-полусферу от рукава комбинезона. Кто-то, очевидно, заметил, что ее руки шевелятся.

— Эй, она приходит в себя!

Больше скрывать свое состояние смысла не было. Девушка открыла глаза и увидела того, который говорил. Вцепилась ему в ворот куртки, приподняв голову от носилок. Теперь она вспомнила и вторую книгу, из которой состоял этот сон. А главный герой второй книги ей всегда не нравился.

— Всю жизнь тебе нужно было искать подделки среди людей, — сказала Юля, глядя ему в глаза. — Не ожидал, что люди могут оказаться среди подделок?

Тот ошалело молчал, глядя на очнувшуюся девушку. И она решила закончить так, как ей всегда хотелось, чтобы закончился фильм по этой книге. Нужно было добавить одно единственное слово — имя.

— Я видела такое, что вам, людям, и не снилось, — подражая интонациям Рутгера Хауэра, сказала она. — Атакующие корабли, пылающие над Орионом, Си-лучи, разрезающие мрак у ворот Тангейзера… Все эти мгновения затеряются во времени, как слёзы в дожде. Пора умирать, Декард.

И разжала ладонь, из которой на пол выпал кругляш ЭМИ-гранаты. Она надеялась на то, что флаер напичкан электроникой, позволяющей контролировать и регулировать угол наклона турбин, угол крыла, скорость, встречный ветер.

Вспышка в темнеющем небе была короткой. Сигнал, передаваемый в этот момент от борткомпьютера к турбине, должен был выровнять борт… Но вместо этого флаер, кувыркаясь, начал сбрасывать высоту, с каждым метром набирая скорость падения, ставшего свободным.

Её надежды оправдались.

* * *

— Почему-то она называла это сном, — закончил Бландрейдер.

— Ну, в такое, если и поверят, то не скоро, — заметил Садко, наблюдая, как тридцать три богатыря вытаскивают на берег ни много ни мало — дом. Покрытый ракушками и водорослями, железный, с круглыми окнами, без углов, но всё-таки дом.

— Ты попросил, я — рассказал, — пожал плечами Николас и встал с песка, отряхивая ладони. — Ладно, я за девушками. Мне еще нужно Ягу предупредить, что за мной уже выслали отряд. Дождешься?

— Конечно, — кивнул Садко, вновь расчехляя гусли, — мне же нужно видеть окончание своей новой баллады.

Сделав несколько шагов, инквизитор остановился и вернулся к подстраивающему инструмент гусляру.

— У меня тут, приличная сумма, — протянул он Садко туго набитый кошель. — Неплохая прибавка к сытости, мытости и обласканности. Мне они, я так думаю, теперь ни к чему.

— Ну ты и зануда, — устало вздохнул гусляр, беря кошелек из рук инквизитора.

— Ну а чего добру пропадать, — подмигнул ему Николас и вновь зашагал по дороге.

Он не видел, как Садко развязал тесемки кошелька и принялся по одной швырять монетки в море, стараясь запустить каждую как можно дальше и время от времени приговаривая:

— Золото ядовитое. От золота мозги ленятся и душа черствеет.

В нескольких десятках метров от него Черномор задавал ритм богатырям, тянущим на берег летающую тарелку:

— И-и-и-и-р-р-раз! И-и-и-и-два! И-и-и-и-три!

* * *

Когда Яга рассказала свою версию произошедшего, уже давным-давно стемнело.

— И чего, так и улетел с ними?