Недеццкие сказки для перешкольного возраста

И вдруг его осенило. Он вскочил, побежал за блокнотом. Вернулся. Что-то посчитал. Нарисовал какую-то схему, сделал какие-то пометки, заглянул сначала в одну из принесенных книг, затем в другую. И наконец, сообщил Яге заговорщицким тоном:

— Яга, а они ведь не ко мне идут.

— Здравствуйте-не кашляйте! А к кому?

— Это твои проекции, Яга.

— Какие такие проекции? Не надо на меня наговаривать!

— Работает зелье, понимаешь? — радостно потряс Ягу за плечи Бессмертный. — Работает!

Яга замерла, осознавая сказанное Кащеем. В глазах ее заплясала радость, разбавленная смятением.

— Работает?

— Ну да. Все, кто приходил просить помощи — абсолютно мне незнакомы. Но идут. Знаешь почему? Твоё подсознание начало сортировать сюжеты, в которых ты успела поучаствовать. А ко мне обращаются за помощью, потому что ты ждешь помощи именно от меня. Понимаешь? Это ты направляешь свои проекции ко мне.

— Да ладно?

— Серьезно. И у меня есть еще один довод в пользу этой теории — Горыныч.

— А что не так?

— Он всё это время на поляне дерево бодал и ни разу не прибежал узнать, кто это тут шастает, — продолжал объяснять Бессмертный. — Почему? Да потому что он никого из этих странных гостей не видел. Ты их видишь, потому что у тебя в голове есть знания об этих персонажах, я вижу, потому что ты направляешь проекции в мою сторону, а Горыныч тупо бодает дерево. Тебе сейчас надо уснуть.

— Так я уже третьи сутки пробую! — возмутилась Яга.

Кащей почесал макушку и предложил:

— Кажется, я знаю, кого надо пригласить, — встал с табурета, подошел к окну и, свистнув, позвал: — Эй, дурилка чешуйчатая, лети сюда, дело есть!

* * *

О том, что Горыныч возвращается вместе с Баюном, Кащей и Яга поняли по истеричным воплям, начавшим раздаваться над лесом.

— Отпусти! — визжал зажатый в зубах средней пасти Горыныча Баюн. — Я ж тебе в лапти трижды нагажу! По количеству голов!

— Дурное животное, — успокаивала его левая голова, — я лаптей не ношу.

— А ежели тебя отпустить, — подхватила правая, — то ты в лепешку и разобьёшься с такой высоты.

— Не разобьюсь! — орал Баюн. — Коты всегда падают на лапы.

— Так то коты, — терпеливо объясняла левая голова Горыныча, закладывавшего вираж над поляной, — а ты больше похож на разожравшегося поросёнка пушистых пород. Средняя голова сейчас пасть разожмет и всё. Не будет у нас Баюна. А мне тебя велено в целости и сохранности доставить.

— Отпусти! — продолжал вопить кот.

— Сейчас приземлимся и отпущу, — заверила его правая голова.

Приземлившись на поляну, Горыныч осторожно разжал челюсть и поставил гигантского, ростом с овчарку, только очень толстого кота на землю.

— Ну здравствуй, Баюн, — поздоровался Кащей. — Эка тебя разнесло-то.

— Да-а-а-а, — протянула Яга, — растолстел котейка на казенных харчах.

— Я нормальный, — буркнул кот обиженно. — Это у меня шерсть от страха дыбом.

— Да ладно, не заливай! — подала голос средняя голова, отплевываясь от шерсти. — Я тебя от жбана с молоком еле оторвал.

— Там такая бадья! — сообщила правая голова. — Двух младенцев утопить можно.

— Еще и для третьего место останется, — подтвердила левая.

— Ладно, — перешел на деловой тон Баюн, — рассказывайте, с какой целью эта образина меня от еды оторвала?

— Усыпить кое-кого надо, — объяснил Кащей.

— Меня! — добавила Яга.

Баюн оценивающе посмотрел на старушку и заявил:

— Ведро сметаны.

— Чего? — округлила глаза Яга. — Ведро? Ты знаешь, котик, исходя из твоих запросов, не страдающих скромностью и выходящих за какие-либо рамки приличия, предусмотренные в обществе разумных существ, я склонна сделать вывод, что волосяной покров, вставший дыбом от страха, звучит как нелепое оправдание. Ты, сука, на самом деле толстый! Харя твоя усатая по швам не разойдется от ведра сметаны?

— Нет у меня никаких швов на морде! — возмутился кот.

— А будут, — заверила Яга, доставая из огня кочергу. — Сначала раны и ожоги, потом швы. И, если выживешь — шрамы.

Старушка сделала два шага по направлению к Баюну и замахнулась раскаленной кочергой.

— Я понял! Я всё понял! — испуганно заверещал кот, прикрывая голову передними лапами. — В честь нашей многолетней дружбы…

Яга опустила кочергу.

— …усыплю всего за литр сметаны!

Яга собралась было вновь замахнуться своим импровизированным орудием, но тут с рациональным предложением выступила правая голова Горыныча:

— Может я его просто сожру?

— Вместе с шерстью, — добавила левая.

— И всем, что у него в потрохах, — радостно кивнула средняя. — Молоко-то, небось, еще не переварилось.

— Я всё понял! — вновь заорал кот. — Вот сейчас вообще всё понял!

— Ну и славненько, — кивнул Кащей. — пойдем в избушку.