Недеццкие сказки для перешкольного возраста

— Страшно, Серый. По утрам просыпаюсь — стоит. И я всё думаю, вдруг на весь день такое! Да и Василиса, как видит, что я готов, так и набрасывается. А мне эти игрища во где сидят — Иван провел рукой по горлу, показывая насколько его утомил секс.

— Бухать, чтобы не трахаться — пробормотал Серый Волк. — Ты сейчас, Ваня, Фрейду всю его теорию сублимации с ног на голову поставил.

— Какому такому Фрейду?

— Зигмунду. Карловичу. Ладно, не отвлекаться. Ты в курсе, что уже месяц прошел? Какие б они не были ядреные, ягодки-то, вышли из организма. И стоит по утрам у тебя, потому что утренняя эрекция явление обыденное для любого мужика.

Однако, слова Серого Волка должного действия так и не возымели.

* * *

На следующее утро, выйдя из опочивальни, Василиса увидела сидящего рядом с дверью Серого Волка.

— Серый, ты Ваньку моего, дурака, не видел. Куда он бегает-то по утрам?

— А ты в погребе посмотри, Василисушка.

— С чего б его в погреб-то занесло?!

— А ты посмотри, Василисушка, посмотри.

Спустя 10 минут в погребе раздавались звуки, ассоциирующиеся с дешёвыми китайскими боевиками. И вскоре, открыв двери погреба лбом, Ванька вылетел оттуда в лучших традициях вестернов с Клинтом Иствудом.

— И еще раз тебя тут увижу — донеслось из погреба, — побью по-настоящему!

* * *

— Серый, Ванька опять в погребе?

— Как можно, Василисонька? Он твоим просьбам всегда внемлет и исполняет их неукоснительно. Нельзя в погреб, так он и не будет лазить.

— А где он тогда, окаянный?

— Не знаю. Но повар наш с утра изрядно подпитый. Завтрак царю-батюшке шибко пересолил и подгоревшим подал.

Спустя несколько минут кухня ходила ходуном, словно внутри начался маленький смерч. Звенела битая посуда, громыхали кастрюли, а через мгновение, в окно, не без помощи Василисы, вылетел повар. Спустя еще несколько секунд и пары ударов чем-то железным по чему-то живому, через соседнее окно, но уже по собственной инициативе, выпрыгнул Иван.

— Увижу вас вдвоём — кричала Василиса, размахивая сковородкой, не посмотрю, что кашеваришь знатно — утоплю в собственном борще! — И обращаясь к Ивану — А тебя, алкоголика проклятого, сковородкой приласкаю!

* * *

— Ну и где он на этот раз?

— А на рыбалку пошел.

— Ну, слава богу, образумился, ирод.

— Правда, ни сетей, ни удочки не взял, почему-то. — Лукаво улыбнулся Серый Волк.

— И как же он рыбу ловить будет?

— А может он не рыбу ловить пошел?

— А зачем тогда?

— А ты проверь, Василисонька. — Хихикая предложил Волк. И добавил шепотом. — Леща-то он, я думаю, сегодня точно поймает. И не одного…

* * *

— Не пойму, как она меня находит-то? — Ванька озадаченно чесал затылок.

— Да ну ничего сложного, Ваня. Есть такое понятие, как женская интуиция. Она, в отличие от женской логики сбоев не даёт.

— Ушел бы, да люблю её.

— Больше чем водку?

— Спрашиваешь! Конечно больше!

— Ну, так бросай бухать, Ваня!

— Да ну сам уже думаю, пора завязать, до праздников-то…

* * *

— Серый, а где это Ваньку носит?

— Ой, Василиса, успокойся — отмахнулся массивной передней лапой Волк — Завязал он, ты что, не поняла? И хорош по утрам бегать, да выискивать его. Недоверие — первый шаг к разводу. Вон, сенокос в разгаре, а Ванька твой с утра с косой не расстаётся. Пожрать бы мужу отнесла лучше…

* * *

— Серый, а Ванька…

— Вася, вяжи! Он до праздников ни-ни. Гарантирую.

* * *

Иван стоял перед Василисой с заветной бутылью в одной руке и свежим огурчиком во второй. На лице его была та самая гамма эмоций, которая, наверное, должна была быть у ССовца, вышедшего из штаба в белорусский лес по большой нужде, и в момент снятия штанов напоровшегося на случайно проходивший мимо партизанский отряд.

— Поставь где взял! — угрожающе покачивая сковородкой в руке, сказала Василиса.

— Дык, праздник же — вяло запротестовал Ванька.

— Праздник, Ванечка, это когда радость и веселье у всех — Василиса, перехватив сковородку поудобнее, подошла еще на шаг. — А я могу сейчас одним взмахом весь праздник перечеркнуть. Потому что на поминках люди не радуются.

— За то на поминках о человеке только хорошее говорят — встрял в разговор внезапно появившийся Серый Волк. — Вот будешь ты такая сидеть на поминках, слушать, как Ванька бабушку Маши Шапкиной спасал, как Кощея усмирил, да всякие разные истории, про доброту Ванькину и рыдать будешь горько, понимая, что ни за что ни про что такого доброго и наивного человека загубила.

В Ванькиной голове слова Серого Волка мгновенно превращались в картинку. Ему живо представился длинный стол, всхлипывающий, расплёскивающий вино царь, жена с зареванным лицом, голосящая классическое «на кого ж ты нас покинул…». Вторящие ей сенные девки. Молчаливые дружинники с суровыми лицами, по которым текут скупые мужские слёзы.

А в центре стола красивый Ванькин портрет с черной ленточкой.

— Брррр — передернуло Ваньку от нарисованной в голове картины. — Я лучше, это, на место бутыль-то поставлю. Чего-то расхотелось…

Странный герой

— Да вы тут сдурели все?! — кричал папа-король, брызжа слюной и размахивая скипетром. — Он же не принц! Он же ж даже не рыцарь! Как я за него дочку выдам-то?