Недоброе солнце

Нарин в жемчужно-белом костюме с темно-синими вставками, аккуратно зачесанными наверх волосами, заплетенными в сложные косы с несколькими рядами бусин и прямым решительным взглядом. Рядом стоял старик в серой многослойной хламиде до земли. Мои мягкие бежевые туфли без каблука позволяли плавно двигаться в полумраке, избавляя от риска падения. Сумудин шел впереди, затем мои нежданные подружки невесты, а уже за ними я, чуть выглядывая из-за процессии. Сумудин свернул на правую сторону от платформы, где сбоку в тени стоял Тааль, валорки полукругом встали с другой стороны. Я приблизилась к платформе в невероятном волнении. Нарин сделал шаг вперед, протянув свою крепкую ладонь и помогая ступить на гладкую поверхность.

Мы стояли на каком-то аналоге белого мрамора, настолько отполированном, что в нем отражались огни, кругом окаймлявшие платформу. Было ощущение, что мы в центре волшебного цветка, и сейчас произойдет какое-то чудо. Глаза Нарина сияли, он едва заметно улыбался своей полуулыбкой, от которой у меня дрожали коленки, поглаживая мою ладонь большим пальцем.

– Та церемония, которую вы попросили, – заговорил старик сильным низким голосом, так не соответствующим его дряхлому виду, – не нужна и не имеет смысла по законам нашего народа. Но, возможно, это то, что требуется. Вы двое дадите начало новой жизни для нашего народа, новым традициям и другим взглядам на жизнь. Переплетите руки.

Нарин переложил мою правую ладонь в свою правую руку, накрест протянув левую. Мы стояли напротив друг друга, глядя в глаза. Старый наставник вытянул из складок своей необъятной хламиды четки из красных, матовых бусин и стал обматывать один конец вокруг наших переплетенных рук. Сделав шесть витков, старец поместил морщинистую бледную ладонь, поверх бусин. Его длинные острые ногти были почти черными, и цвет переходил на первые фаланги длинных пальцев. Первой мыслью было, что этот валор постоянно пишет старинным чернильным пером, что, конечно, было невозможно.

– Вас соединила воля Вселенной и не дала выбора, но вы здесь сейчас по своему желанию, – старик запел что-то резкое, будоражащее, что ретранслятор не смог перевести. Вероятно, это был какое-то древний диалект, что не очень важно. Значимо было то, что в ответ на это пение огни над нашими головами стали светиться ярче, а бусины, закрученные вокруг ладоней, начали нагреваться. По телу проходили теплые волны, растекаясь от запястий по всему телу. Синее сияние глаз напротив и яркое свечение огней, громкий голос, нарастающий гулом в ушах, и я ПОЧУВСТВОВАЛА, как на спине Нарина поднимается гребень, как щекочут шею бусины с левой стороны, как холодит кожу тонкая ткань. Зрачки Нарина расширились, дыхание сбилось, руки жгло горячими бусинами четок. От невероятного переплетения эмоций и ощущений, не зная, где заканчиваюсь я и начинается он, я начала тонуть, погружаясь в водоворот, пытаясь отыскать границы себя.

В какой-то момент все вокруг погасло, и я оказалась в полной темноте, перестав ощущать что-либо кроме теплых ладоней, крепко держащих мои руки. Когда зрение и остальные чувства вернулись, четки уже пропали с наших рук, как и их хозяин. Огоньки переливались мягким светом, а с потолка с этих необычных цветов, живущих в таких странных условиях, плавно кружась и переливаясь, опадали бледно-розовые лепестки. Это смотрелось как снег, только еще прекраснее, так как глянцевая поверхность лепестков отражала свет.

Нарин отнял руки, осторожно взяв мое лицо в ладони и приблизившись, нежно, едва ощутимо коснулся губами моих. Оказалось, что за этот долгий, насыщенный день, я очень соскучилась по своему мужу. Крепкие руки обернулись вокруг моей талии, притягивая в тесные объятия.

– Ты довольна?

– Очень. Это была очень красивая свадьба. Почти как в сказке.

– Я тут подумал, что есть еще традиция дариев, у них там тоже очень все интересно. Раз уж мы затеяли это все, думаю можно продолжить в том же ключе, – поддразнивая, Нарин прижал свой лоб к моему, заглядывая в глаза. Губы сами собой расплылись в улыбке.

– Спасибо тебе.

– Важно для тебя – значимо для меня. Идем.

– Куда? – я оглянулась вокруг и только теперь заметила, что мы здесь остались одни.

– Мы еще не закончили…

Нарин вел меня по темному коридору, крепко держа за руку. Оказалось, что в полной темноте камушки, вшитые в ткань платья, слабо светятся. Видимо, в самой атмосфере Валоры было что-то, что стимулировало наличие флуоресценции в некоторых веществах? В любом случае маленькие искры на платье делали путь не таким сложным с моральной точки зрения. Определенно, мне нравится это особенность. Нужно придумать, как это сохранить.

Пройдя несколько поворотов, мы подошли к двери. Распахнув ее, Нарин провел меня в спальню, где на полу лежал огромный мягкий матрас, застеленный какими-то мягкими шкурами. Двери закрылись за нами, оставляя в уютном, личном пространстве. Меня окутал знакомый запах и родные руки коснулись плеч, потревожив камни на спинке платья. Заставив их колыхаться. Внезапно я почувствовала невероятное смущение, кажется, в первый раз.