Недоросль

- И снова повторю - не обращай внимания. Так надо. Статус твой неизвестен никому. А таинственность заставит интересоваться. Мы же потихоньку будем выдавать информацию, сказку про тебя. Поэтому, когда ты будешь официально представлен свету, все уже привыкнут и вопросов излишних не будет. Что ж до девиц... какие они мелкие? Глянь, кобылицы вымахали. Тронь, заржут. В самый раз мужей подыскивать. Ты, случаем, не интересуешься? - закончила она с толикой ехидцы.

Вон оно как! Мелкие девицы по нынешним меркам уже кобылицы. Н-да. Я ещё раз, более внимательно взглянул на девчонок, которые продолжали имитировать светскую беседу, временами посматривая украдкой в нашу сторону. Не, не моё. Ну просто куклы какие-то. Манерные, жеманные, наверняка ещё и с пустышками под пышными причёсками. Нет, я понимаю, что светские львицы восемнадцатого и двадцать первого века просто обязаны как-то отличаться, но, честное слово, и раньше никогда не испытывал восторга от гламурных кисо - моих современниц.

Пристально наблюдавшая за мной императрица заметила, как я мимолётно поморщился, и вновь наклонилась к уху. Кстати, все остальные партнёры ни на миг не высказали своего неудовольствия от внезапно прерванной партии. Вот что значит играть с царствующей особой.

- Что-то не замечаю восторга. Или девы сии недостойны пера живописца? А... ясно. Рыцарь наш отдал сердце своё той единственной, прибытие которой ожидает каждую минуту.

Вот, зараза! Снова прикалывается. И опять что ли на Машку намекает? Да ни разу не рассматривал я её в таком качестве. Слишком хорошо она играла роль мальчишки, и я, наверное, не успел ещё привыкнуть к тому, что моего друга Мишки никогда не существовало. А была просто очень умело притворяющаяся пацаном девчонка. Хотя... похоже, что пока она единственная в этом времени из встретившихся мне, с кем действительно могло бы что-то получиться. Перед глазами пронеслись наши приключения. Ночёвки в лесу, побег от Юраса, моя болезнь, разговоры о будущем. И улыбка у неё такая простецкая, без второго плана. Взгляд с искрящейся хитринкой из-под непослушной чёлки...

Интересно, а что она сама бы сказала на этот счёт, внучка Петра Первого? Вот остались мы наедине, и я б спросил... Что спросил-то? Ясно представились Машкины глаза, удивлённо распахивающиеся в ответ на мой вопрос. Блин, и ещё раз, блин! Я почувствовал, как уши загорелись, наливаясь краской. Екатерина, по-прежнему не сводящая с меня внимательного взгляда, верно оценив моё состояние, довольно усмехнулась и вернулась к игре.

Через несколько минут откуда-то в очередной раз внезапно материализовался Гришка. Уже порядочно под хмельком, но уверенно держащийся на ногах. Он бесцеремонно вытащил меня из кресла и повёл куда-то на улицу, всем своим видом показывая, что меня ждёт что-то невероятное. И это было действительно "что-то".

На конюшне, куда привёл меня Орлов, в отдельном стойле стоял красавец конь, иссиня-чёрной вороной масти, без единого белого пятнышка. Похрустывая зерном из кормушки, он насторожённо косился на нас, больше, правда, не проявляя признаков беспокойства. Даже мне, очень далеко не знатоку, было понятно, что этот экземпляр - нечто выдающееся. Уж не знаю, кто из братьев, или их потомков займётся разведением рысаков, получив в итоге знаменитую Орловскую породу, но фамильная страсть к этим красавцам была прямо-таки капсом написана на довольной физиономии Григория.

- Ну, как тебе моё приобретение? - спросил он, позволив мне вдоволь налюбоваться конём?

- Здорово! - без сомнения восхитился я. Ни разу таких красавцев не видел.

- А то! Давно его выторговывал. Только сегодня уговорил скрягу, - Гришка почему-то потёр костяшки пальцев на правой руке, помолчал, после чего ошарашил меня неожиданным предложением: - Не хочешь прокатиться? Сейчас же оседлаем.

Не-не-не. Я с опаской взглянул не жеребца. Теперь он смотрелся уже не так привлекательно. Учитывая, что в первый и последний раз я катался на лошади в пятилетнем возрасте в городском парке, под присмотром родителей и инструктора... спасибо, но как-нибудь в другой раз.

- Не, Гриш. Я не умею верхом ездить.

- Не умеешь? - поразился он. - Как так?!

- А вот так. Лошади у нас скорее для развлечения. Для дела их почти и не используют. И хлопотно, и не выгодно, и неэффективно. Ну, ещё на соревнованиях, пожалуй. Скачки там, барьеры. И цирк. Всё.

- Во как... - Орлов задумался. - Ладно. Я тебя обучу. Сам. Вот прямо сейчас.

- Гриш, давай завтра, а? - я всеми силами постарался оттянуть изрядно пугающий момент. - Поздно уже, темнеет. Да и мне подготовиться надо, настроиться там...

- Струсил, - вопросительных интонаций в его голосе не присутствовало.

- А хоть и струсил, - не стал я отнекиваться. - Всё же не на клячу крестьянскую сесть. А этому зверюге великолепному такой седок как я только в обиду. Сбросит, и как зовут не спросит.

Лесть сделала своё дело. Орлов довольно осклабился и развернул меня к выходу.

- Ладно, уговорил. Но завтра с утра как штык чтоб готов был.