Читаем Недосказанность на придыхании полностью

Доктор сказал: "За 37 лет моей работы в ER… – тут он остановился и так призадумался немного, – Ваш астматический приступ входит в… в…» – качая утвердительно головой и пролетая все эти 37 лет в памяти, – « м-да – он входит… (и я доабвляю про себя – "и заходит" ) в пятёрку, ДА ! в ПЯТЁРКУ, в top 5, самых худших астматических приступов, которые я наблюдал !"

И тут же совершенно искренно спросил: "А ведь когда дышать не можешь… это – хм… наверное, страшно ?"

-–



Письмо #19

Милый мой, для меня равно не имеет никакого значения, что за развращённые порно Вы помещаете в своём блоге или насколько кажущимся вызывающе высокомерным Вы предстаёте в своих ответах на глупые вопросы посетителей Вашего блога: я никогда не сужу людей по тому, что они размещают … я лишь создаю образы, но они вышиваются мною из нитей, которые я подбираю позади блогов, за кулисами Душ, в маленькие разрезы и дырочки которых, мне удаётся своей худобой проскользнуть.



-–


Письмо #20

«Like when a poet loves his devil, when he offers him a poem,


I love that the desert sees this love, running like a river,


I love like that the birds see our nest, built from sunshine, and think that it is burning coals,


I love to glorify you before the stars, and with your teeth, I anger this moon,


I love to that all the women envy you, when I spread my coat for you, and you would squat with your head on my shoulder, waiting for the sunset,


I love when all the men envy me, when I tilt my head and put my lips on an ear like oyster, when pour my whispering in it, and dive in its depths for moments, that the enviers think are months, and I put my hand under your arms to hug you, and squeeze this waist,


I love to sink in your eyes, and to drink between your lips, and to get the fever of your kisses, and you’d pour me wine with your tongue,


I love your reunions, and I love your departures, I love everything in you, and hate everything that isn’t in you,


I love your madness episodes, and your great revolutions, I love your dominion, I love your occupation, and I love your barefaced interference in my small country,


For I, since I loved your my darling, don’t disobey an order of yours.»



Поэма, написанная Марокканским поэтом Kamal ElGhazi для Серафимы, два года до этого опубликования в блоге.



-–



Письмо #21



Что ж, пишите свои поэмы «между моих бёдер», как Вы выразились, – я не стану возражать или роптать .. Камаль же писал свои – между Душой и Сердцем.



То, первое, анонимное сообщение – скромное и трепетное, – я не и не предполагала, что Вы как-либо отреагируете на него в блоге. Ведь Вы никогда прежде не обращали на меня самого ничтожнейшего внимания, разве что, помимо 2 ответов: совершенно безличных, кратких, сверх меры сдержанных, апатично-вежливых и студёных.


Так что ж сейчас ?


Да … конечно … был ещё телефонный звонок … но это …


По этой причине, единственное, на что я надеялась, что было моим стремлением и чего мне желалось, шибко желалось, так это чтобы Вы были лично тронуты моими словами: до самой глубинной глубины, до самого донышка своей Саудисткой Души … чтобы Вы упились моими словами и вконец обалдели.


Именно так.


Хотя – нет, не совсем … мои желания, были куда несоизмеримее …


Мне адски…– ДЬЯВОЛЬСКИ ! С нездоровой маниакальной алчбой – и пусть ! – хотелось бы присутствовать при этой сцене: сцене прочтения Вами моего сообщения…..


Увидеть, как Вы откроете ящик сообщений – с привычной Вам столь отталкивающей усмешкой избалованного и залюбленого вусмерть волокиты, утомлённо, с ленцой, с явным нескрываемым нежеланием, и вздохом, выражающим чуть раздражённое «Ох, ну, вот ещё одна подростковая влюблённая глупость», намереваясь прочесть очередное столь неизменно повторяющееся сквозь годы сообщение …. Как начнёте читать, позёвывая и как через пару секунд Вы дойдёте взглядом до «этой» строчки, и –


ТУТ !


Ох ! Многое же я бы отдала, чтобы лицезреть этот момент, этот мгновенный перелом, революционный переворот в выражении Вашего лица, по прочтении моих слов: «Я думаю, что Вы обладаете божественным голосом» …


С какой молниеносностью Вы встрепенётесь, привскочите на стуле, выпрямитесь и придвинув ближе к глазам мой текст, вгрызётесь в него, слегка разомкнув губы. Спадёт эта бутафорная притворная маска с Вашего лица, высвободится Душа и уже с серьёзным, сосредоточенным, – Вашим подлинным, истинным выражением лица, – Вы будете продолжать читать …. и дальше, дальше – Я знаю это всё: с каждой буквой и пробелом … будут разгоняться волнение и внутренний жар, в расширяющихся от удивления глазах замелтешатся предположения «кто !?!», растворяясь в обычно скрываемом ото всех чистосердечном излучении глаз и, губы – губы чуть растянутся в подрагивающую полу-улыбку, полной неподдельного удивления … проступят родниковые хрусталинки на лбу и Ваше снежинковое “тобе” будет слегка, но видимо подёргиваться с левой стороны, там, где сердце: от его усиленных сердцебиений …


Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука